Persistent organic toxicants in breast milk of women in the Sakhalin region and risk assessment for infant health



Cite item

Full Text

Abstract

BACKGROUND: According to WHO recommendations, one of the most reliable indicators of the negative impact of persistent organic substances (POPs) on human health is determining their content in women's breast milk. If we consider a person as the top of the trophic pyramid, then to identify potential sources of pollution in the environment and assess the risks to the health of newborns, it is relevant to study breast milk.

AIM: determination of organochlorine pesticides (HCH and DDT) and polychlorinated biphenyls (PCBs) in the breast milk of women in the Sakhalin Region and assessment of the environmental risk to the health of infants from the consumption of breast milk containing POPs.

METHODS: In 2022 and 2023, breast milk samples from women in the Sakhalin Region (26 and 31 samples, respectively) were collected with the help of employees of several health care institutions with the written consent of the experiment participants. Concentrations of OCPs and PCBs in breast milk samples were analyzed using gas chromatography mass spectrometry.

RESULTS: POPs were detected in all breast milk samples of women in the Sakhalin Region. High levels of DDT and the presence of HCH may be associated with outbreaks of pests and the treatment of forest areas with pesticides. The presence of PCB concentrations in the samples indicates the impact of shipping and man-made sources of pollutants entering the environment (operating transformers, capacitors and other units containing PCBs). The prevalence of β-HCH, the DDE group, medium- and highly chlorinated PCBs in the samples indicates active degradation of toxicants in the environment and the long-term presence of these substances in the Sakhalin Region. When assessing the environmental risk to the health of infants, it was found that the estimated daily intake (EDI) did not exceed the threshold values, which indicates the safety of breastfeeding. When comparing the obtained data and the results of world studies, we can talk about the formed global background level of POPs on the entire planet.

CONCLUSION: The total content of POPs in breast milk indicates ongoing degradation processes in the environment of the original compounds and long-standing entry of pollutants into the territory of the Sakhalin Region. When assessing the environmental risk to the health of infants, no excess of threshold values was detected, which indicates the safety of breastfeeding. The results obtained show the need to continue environmental monitoring.

Full Text

Введение

Грудное молоко (ГМ) – является идеальным видом питания для здорового роста и развития новорожденных детей. Грудное вскармливание (ГВ) по мнению Всемирной организации здравоохранения считается самым эффективным способом, который позволяет снижать смертность детей в возрасте до 5 лет. Младенцы находятся на стадии развития и роста, поэтому большое влияние на них оказывает наличие различных примесей в молоке матери. В случае, если ГМ является единственным источником пищи, существует риск воздействия опасных токсикантов, в том числе стойких органических загрязняющих веществ (СОЗ) на здоровье ребенка. В связи с тем, что СОЗ применялись во второй половине XX века на территории бывшего СССР, многие из этих соединений до сих пор обнаруживаются в местах их прошлого использования и хранения, а также в удаленных (арктических) регионах за счет трансграничного переноса [1]. Повышенная опасность СОЗ обусловлена высокой стойкостью в среде, биоаккумуляцией, а также наличием широкого диапазона вредного воздействия (канцерогенное, тератогенное, гормональное, неврологическое, иммунологическое и др.) [2]. Одним из наиболее достоверных индикаторов негативного воздействия СОЗ на здоровье человека (согласно рекомендациям ВОЗ) является определение их содержания в грудном молоке женщин. Следовательно, если рассматривать человека как вершину трофической пирамиды, то для выявления потенциальных источников загрязнения в окружающей среде и оценки рисков для здоровья новорожденных, актуальным является изучение грудного молока.

Цель

В связи с этим, цель исследования – определение хлорорганических пестицидов (ГХЦГ и ДДТ) и полихлорированных бифенилов (ПХБ) в грудном молоке женщин Сахалинской области и оценка экологического риска для здоровья младенцев от употребления грудного молока содержащего СОЗ.

 

Материалы и Методы

Тип исследования. В 2022 и 2023 гг. изучены образцы грудного молока женщин, проживающих на территории Сахалинской области (26 и 31 образец, соответственно). Всего исследовано 57 проб грудного молока. В исследовании учитывались женщины, постоянно проживающие на территории области. Работа является этапом регулярного мониторинга стойких органических загрязняющих веществ в связи с планом выполнения Российской Федерацией обязательств, предусмотренных Стокгольмской конвенцией о стойких органических загрязнителях (№ 529 от 03.10.2017 «Об утверждении Плана выполнения Российской Федерацией обязательств, предусмотренных Стокгольмской конвенцией о стойких органических загрязнителях»).

Способ отбора материала. Пробы грудного молока собирали с помощью сотрудников нескольких учреждений здравоохранения с письменного согласия участников эксперимента. Возраст женщин составил от 20 до 43 лет. Образцы замораживались при –20ºС и далее транспортировались в лабораторию. Хлорорганические соединения извлекали экстракцией n-гексаном с последующим разрушением жировых компонентов концентрированной серной кислотой [3]. Все участники исследования до включения в исследование добровольно подписали форму информированного согласия, утвержденную в составе протокола исследования этическим комитетом.

Химический анализ. Для приготовления стандартных растворов хлорорганических пестицидов (ХОП) (α, β-, γ-, δ-ГХЦГ, o.p’-ДДТ, p.p’-ДДТ, o.p’-ДДД, p.p’-ДДД, o.p’-ДДЕ, p.p’-ДДЕ) и полихлорированных бифенилов (ПХБ) (28, 52, 101, 118, 153, 138, 180 ПХБ) использовали стандартные образцы Dr. Ehrenstorfer, AccuStandard и Sigma Aldrich с установленными метрологическими характеристиками – содержание основного вещества 99,5–99,9 % с погрешностью определения 0,3%. Для хроматографии использовали рабочие стандартные растворы СОЗ в диапазоне концентрации 1–100 нг/мл, приготовленные путем разбавления растворов стандартов соответствующим объемом очищенного п-гексана.

Инструментальный анализ. Массовое содержание СОЗ в грудном молоке определяли методом газовой хромато-масс-спектрометрии на газовом хромато-масс-спектрометре Shimadzu GCMS-QP2010Ultra. Более подробные параметры прибора представлены в нашей работе [4].

Оценка риска для младенцев. Для оценки суточного потребления СОЗ младенцами мы рассчитывали суточное употребление токсиканта с пищей (EDI) по концентрации ксенобиотиков в грудном молоке. Предполагается, что ребенок весом 5 кг потребляет около 700 г грудного молока в день [5]. Средние суточные нормы потребления СОЗ младенцем из молока матери оценивали по следующему уравнению:

 \( EDI=(C_{milk}∙ F ∙ 700 г)/5 \),

где EDI – предполагаемая суточная доза (нг/кг массы тела/день), Cmilk – концентрация СОЗ в грудном молоке (нг/г липидов), F – процентное содержание жира (1% = 0,01). Потребление СОЗ младенцами сравнивали с рекомендациями PTDI (условно-допустимое ежедневное потребление), предложенными ФАО/ВОЗ [6–7].

Представление и обработка данных. Статистический анализ проводили с помощью пакета IBM SPSS Statistics: использовали медианный критерий, критерий Краскела–Уоллиса при доверительном интервале (p ≥ 0,95). Данные представлены как диапазон «минимальное – максимальное» (среднее значение ± стандартное отклонение).

 

Результаты

Хлорорганические пестициды были обнаружены во всех пробах грудного молока женщин Сахалинской области за 2022-2023 год.

Результаты 2022 год

Концентрации СОЗ (∑ГХЦГ+∑ДДТ+∑ПХБ) в образцах грудного молока варьировали от 11 до 2553 (578±672) нг/г липидов. Диапазоны концентраций ХОП (сумма изомеров ГХЦГ (α-, β-, γ-, δ-), ДДТ и его метаболитов (o.p’-ДДТ, p.p’-ДДТ, o.p’-ДДД, p.p’-ДДД, o.p’-ДДЕ, p.p’-ДДЕ)) и конгенеры ПХБ (28, 52, 101, 118, 153, 138, 180) составили – 3–2524 (581±670) и 2–58 (20±18) нг/г липидов. Концентрации ∑ГХЦГ и ∑ДДТ варьировали от 2–1071 (73±231) и 2–2470 (519±666) нг/г липидов. Изомеры ГХЦГ обнаружены в 81% проб. Наиболее часто встречающаяся форма β-ГХЦГ (73%). Концентрации α-, β-, γ-, δ- ГХЦГ составили – 3–22 (8±7), 2–36 (11±9), 1–10 (4±3) и 1–1027 (79±254) нг/г липидов, соответственно. Из метаболитов ДДТ наиболее определяемыми явились соединения группы ДДЕ: o.p’-ДДЕ (92%) – 2–76 (35±22) нг/г липидов и p.p’-ДДЕ (54%) – 2–2322 (834±677) нг/г липидов. В пределах обнаружения оказались o.p’-ДДД (42%) – 24–66 (41±13) и в одной пробе p.p’-ДДТ – 26 нг/г липидов. Полихлорированные бифенилы (ПХБ) обнаружены во всех образцах грудного молока. Самым часто встречающимся оказался ПХБ 28 (100%) – 2–58 (14±12). Встречались также ПХБ 52 (19%) – 2–77 (4±2), ПХБ 153 (15,4%) – 6–10 (7±2), ПХБ 101 (11,5%) – 20–40 (34±13) нг/г липидов, соответственно. В единичном экземпляре обнаружен ПХБ 138 – 5 нг/г липидов. Cредняя жирность грудного молока у женщин Сахалинской области в 2022 году составила 3,7%.

Результаты 2023 год

Концентрации СОЗ (∑ГХЦГ+∑ДДТ+∑ПХБ) в образцах молока женщин Сахалина варьировали от 12 до 190 (45±33) нг/г липидов. Диапазоны концентраций ХОП (сумма изомеров ГХЦГ (α-, β-, γ-, δ-), ДДТ и его метаболитов (o.p’-ДДТ, p.p’-ДДТ, o.p’-ДДД, p.p’-ДДД, o.p’-ДДЕ, p.p’-ДДЕ)) и конгенеры ПХБ (28, 52, 101, 118, 153, 138, 180) составили – 5–121 (22±21) и 4–68 (23±15) нг/г липидов, соотвественно. Концентрации ∑ГХЦГ и ∑ДДТ варьировали от 1–28 (6±5) и 3–119 (17±20) нг/г липидов. Изомеры ГХЦГ обнаружены во всех пробах грудного молока. Наиболее часто встречающаяся форма α-ГХЦГ (100%). Концентрации α-, β-, γ-, δ- ГХЦГ составили – 1–7 (3±1), 2–15 (6±4), 4–10 (7±4) и в единичном экземпляре обнаружен 2,4 нг/г липидов. Из метаболитов ДДТ наиболее определяемыми явились соединения группы ДДЕ: p.p’-ДДЕ (100%) – 3–106 (13±11) и o.p’-ДДЕ (45%) – 2–14 (5±3) нг/г липидов, соответственно. Также в пределах обнаружения оказались o.p’-ДДД (13%) – 0,5–0,7 (0,6±0,1), p.p’-ДДД (16%) – 3–8 (5±2) нг/г липидов. Полихлорированные бифенилы (ПХБ) обнаружены во всех образцах грудного молока. Самым часто встречающимся оказался ПХБ 153 (94%) – 2–30 (8±5) нг/г липидов. Часто встречались также ПХБ 28 (87%) – 1–3 (2±0,7), ПХБ 118 (90%) - 2–21 (6±4), ПХБ 138 (81%) – 3–17 (6±3), ПХБ 180 (55%) – 3–20 (8±5) нг/г липидов, соответственно. Cредняя жирность грудного молока у женщин Сахалинской области в 2023 году составила 3,4%.

Обсуждение

СОЗ обнаружены во всех пробах грудного молока женщин Сахалинской области. При сравнении концентраций поллютантов в образцах молока обоих годов (рис. 1) статистически значимых различий не обнаружено (p ≤ 0,05). Ограничением данного исследования является небольшой размер выборки и отсутствие нормального распределения. Однако это не мешает нам делать предварительные оценки и заключения для последующего более глубокого анализа этого региона.

Концентрации всех исследуемых поллютантов (рис. 1) оказались существенно выше в 2022 году по сравнению с 2023 годом. Высокие уровни ДДТ и присутствие изомеров ГХЦГ на территории Сахалинской области могут быть связаны с тем, что данный регион является лесной зоной и в связи со случающимся вспышками численности вредителей [8] лесные массивы периодически подвергались обработке ядохимикатами. Они же поступают сюда и с материка с атмосферным переносом [9]. Наличием таких соединений подтверждается доминирующая роль химических веществ в защите растений, которые в последствии негативно влияют на сельскохозяйственные культуры и, следовательно, на здоровье человека. Согласно постановлению Правительства Сахалинской области, на территории о-ва Сахалин находились полигоны размещения пришедших в негодность или запрещённых пестицидов, хранение которых (на момент вступления постановления в силу) осуществлялось с нарушениями, способными привести к серьёзному загрязнению окружающей среды. Присутствие в пробах концентраций ПХБ указывает на значительный вклад техногенных источников поступления загрязняющих веществ в окружающую среду. Вероятнее всего, такое соотношение связано с влиянием судоходства и действующих трансформаторов, конденсаторов и прочих агрегатов, содержащих ПХБ.

Качественное распределение поллютантов в грудном молоке жительниц Сахалинской области двух лет представлено на рисунке 2.

Известно, что путь деградации изомеров ГХЦГ протекает от наименее к более устойчивым формам (γ→α→δ→β) [10]. Из полученных результатов следует, что преобладание δ-ГХЦГ (более 70%) в пробах 2022 года и β- ГХЦГ (более 60%) в 2023 году может быть связанно с активной продолжающейся деградации в окружающей среде и давним нахождением этих поллютантов на исследуемой территории.  Из метаболитов ДДТ, преобладающими в 2022 и 2023 году выступали соединения класса ДДЕ, что указывает на распад изначального ДДТ, а также на давнее поступлении в среду этого токсиканта. Среди ПХБ в пробах за весь исследуемый период преобладали средне- и высокохлорированные ПХБ (ПХБ 101, 118, 138, 153 и ПХБ 180).  Такие соединения имеют более высокую молекулярную массу, менее летучи, более устойчивы в окружающей среде и практически не выводятся из организма [11].

Сравнение СОЗ в грудном молоке женщин Сахалинской области с международными данными

Полученные данные сравнивали с результатами исследования СОЗ России и других стран.

Из таблицы 1 видно, что уровни ΣГХЦГ в пробах 2022 года Сахалинской области находятся примерно на одном уровне с такими странами, как Ливия и Саудовская Аравия [21, 35]. Концентрации ΣГХЦГ из проб грудного молока 2023 года сопоставимы с результатами развитых стран, таких как Бельгия, Швеция и Новая Зеландия [34, 36, 37]. Показатели ΣГХЦГ проб двух годов меньше, чем в развивающихся странах, таких как Китай, Иран и Вьетнам, где наблюдаются значительно более высокие концентрации поллютантов [17, 18, 30]. Если сравнивать уровни ГХЦГ по регионам России, то показатели Сахалинской области 2023 года ниже, чем показатели Приморья, ЧАО и Бурятии [12, 14]. Однако результаты 2022 года находятся на одном уровне с Приморским краем.

Концентрации ΣДДТ в грудном молоке женщин также различаются по регионам. В большинстве исследованных стран показатели значительно превышают минимальные концентрации, что свидетельствует о широком распространении этого загрязнителя. Особенно высокие уровни ΣДДТ наблюдаются в таких странах как Вьетнам, Иран, Китай, Польша и Мексика [17, 18, 23, 24, 30]. Концентрации ДДТ в грудном молоке на территории Сахалинской области в 2022 году можно сравнить с такими странами как Бангладеш, Индия и Новая Зеландия [14, 19, 34]. Среди уровней ∑ДДТ 2023 года концентрации схожи с такими странами как Ливан, Хорватия и Чехия [21, 32, 33]. ∑ДДТ в Забайкалье остается одним из самых высоких по России и миру в целом [13].

Самые высокие показатели ПХБ по всем регионам, можно отметить в Польше и Норвегии [24, 31]. Полученные в настоящем исследовании уровни ПХБ сравнимы с Чехией [33]. Среди регионов России выявленные концентрации сопоставимы с Приморским краем и Чукотским автономным округом [12]. Обнаруженные на территориях разных стран концентрации поллютантов могут указывать на сформировавшийся глобальный фоновый уровень СОЗ на всей планете.

Оценка риска для новорожденных детей Сахалинской области

По наличию содержания СОЗ в грудном молоке определено расчетное суточное потребление (EDI) (табл. 2).

Концентрации индивидуальных соединений ХОП и ПХБ, а также суммы изомеров ГХЦГ и метаболитов ДДТ за исследуемый период не превышали расчетного суточного потребление (EDI).

Однако, несмотря на отсутствие риска от употребления грудного молока большинство исследований связывают влияние непосредственно ПХБ с развитием патологий, снижением иммунитета, замедлением роста и веса ребенка. Это происходит в том случае, если грудное молоко является единственным источником пищи для новорожденных. В связи с тем, что организм младенцев находится на стадии роста и формирования, присутствие различных примесей в молоке может спровоцировать отклонения от нормального развития, что требует необходимости постоянного экологического мониторинга поллютантов в биологических жидкостях человека.

 

Заключение

Таким образом, во всех образцах грудного молока обнаружены стойкие органические загрязняющие вещества. Общее содержание СОЗ в грудном молоке в 2022 и 2023 году указывает на продолжающиеся процессы деградации в окружающей среде изначальных соединений, а также наличие давнего поступления этих поллютантов на территорию Сахалинской области.

При сравнении полученных концентраций СОЗ с результатами других стран демонстрируется неоднородность уровней загрязнения в зависимости от года и региона исследования. Полученные концентрации сопоставимы с результатами подобных исследований в России и в мире. Такие данные служат подтверждением действия стойких органических загрязняющих веществ на окружающую среду и, следовательно, возможного негативного влияния на экосистемы и здоровья населения в целом.

При оценке экологического риска для здоровья младенцев выявлено, что расчетное суточное потребление (EDI) не превышало пороговых значений, что говорит о безопасности грудного вскармливания. Таким образом, полученные результаты показывают необходимость продолжения экологического мониторинга поллютантов в биологических жидкостях человека.

×

About the authors

Ekaterina Konstantinovna Mironova

Far Eastern Federal University

Email: mironova_kate@bk.ru
ORCID iD: 0000-0002-3746-1084
SPIN-code: 2358-3800
Scopus Author ID: 58108345800

ассистент Международной кафедры ЮНЕСКО "Морская экология"

Russian Federation

Anna Karakulova

Дальневосточный федеральный университет

Email: annya0704030@gmail.com
ORCID iD: 0009-0001-7566-6056

студент

Russian Federation

Maxim Mikhailovich Donets

Тихоокеанский институт географии ДВО РАН

Email: maksim.donecz@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2108-4448
SPIN-code: 9023-6473
Scopus Author ID: 57205716388
ResearcherId: W-8730-2018

младший научный сотрудник Лаборатории геохимии

Russian Federation

Anna Litvinenko

Сахалинский государственный университет

Email: litvinenko.av@bk.ru
ORCID iD: 0000-0002-3423-3860
SPIN-code: 6061-5847
Scopus Author ID: 57210122165

доцент кафедры экологии, биологии и природных ресурсов

Russian Federation

Vasiliy Tsygankov

Pacific Geographical Institute FEB RAS

Author for correspondence.
Email: tsig_90@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5095-7260
SPIN-code: 5047-8410
Scopus Author ID: 56150726400
ResearcherId: J-4069-2013

Doctor of Sciences (Biological Sciences), Associate Professor, Leading Researcher, Laboratory of Geochemistry

Russian Federation, 690041, Владивосток, ул. Радио, 7

References

  1. Dudarev AA, Odland JO. Human health in connection with Arctic pollution - results and prospects of international research under the auspices of AMAP. Human ecology. 2017;9:3–14. (In Russ).
  2. Carpenter DO. Effects of Persistent and Bioactive Organic Pollutants on Human Health. 2013.
  3. Tsygankov VY, Boyarova MD, Kiku PF, Yarygina MV. Hexachlorocyclohexane (HCH) in human blood in the south of the Russian Far East. Environmental Science and Pollution Research. 2015;22:14379–14382.
  4. Tsygankov VY, Donets MM, Gumovskaya YP, Lyagusha MS, et al. Methods to Determine Persistent Organic Pollutants in Various Components of Ecosystems in the Far Eastern Region. In: Tsygankov, VY, editors. Persistent Organic Pollutants in the Ecosystems of the North Pacific. Cham: Springer Nature Switzerland; 2023. P: 49–57. doi: 10.1007/978-3-031-44896-6_2
  5. Van OJ, Gilman A, Dewailly E, Usher P, et al. Human health implications of environmental contaminants in Arctic Canada: a review. Sci Total Environ. 1999:230 doi: 10.1016/S0048-9697(99)00036-4
  6. FAO/WHO. Joint meeting of the panel of experts on pesticide residues. 2005. Available from: www.who.int/ipcs/publications/jmpr/en/
  7. Bawa P. Persistent Organic Pollutants Residues in Human Breast Milk from Bathinda and Ludhiana Districts of Punjab. Archives of Environmental Contamination and Toxicology. 2018;75: 512–520. doi: 10.1007/s00244-018-0512-3
  8. Kuznetsov VN. On the problem of gypsy moth (Lymandtria dispar L.) and Siberian (Dendrolimus superans Bult) silkworms in Primorsky Krai. Bulletin of the Far Eastern Branch of the Russian Academy of Sciences. 1997;3:24–31. (In Russ).
  9. Khristoforova NK., Latkovskaya EM. Chloroorganic compounds in the bays of northeastern Sakhalin. Bulletin of the Far Eastern Branch of the Russian Academy of Sciences.1998;2:34–44. (In Russ).
  10. Wu L, Liu Y, Liu X, Bajaj A, et al. Isotope fractionation approach to characterize the reactive transport processes governing the fate of hexachlorocyclohexanes at a contaminated site in India. Environmental International. 2019;132:105036–105044. doi: 10.1016/j.envint.2019.105036
  11. Raffetti E, Donato F, De Palma G, Leonardi L, et al. Polychlorinated biphenyls (PCBs) and risk of hypertension: A population-based cohort study in a North Italian highly polluted area. Science of The Total Environment. 2020;714:136660. doi: 10.1016/j.scitotenv.2020.136660
  12. Mironova EK, Donets MM., Gumovskiy AN, Gumovskaya YP, et al. Organochlorine Pollutants in Human Breast Milk from North of the Far Eastern Region of Russia. Bulletin of Environmental Contamination and Toxicology. 2023;110(5):95. doi: 10.1007/s00128-023-03732-6
  13. Mamontova EA, Tarasova EN, Mamontov AA. PCBs and OCPs in human milk in Eastern Siberia, Russia: Levels, temporal trends and infant exposure assessment. Chemosphere. 2017;178:239–248. doi: /10.1016/j.chemosphere.2017.03.058
  14. Tsydenova OV, Sudaryanto A, Kajiwara N, Kunisue T, et al. Organohalogen compounds in human breast milk from Republic of Buryatia, Russia. Environmental Pollution. 2007;146(1):225–232. doi: 10.1016/j.envpol.2006.04.036
  15. Mueller JF, Harden F, Toms LM, Symons, R, et al. Persistent organochlorine pesticides in human milk samples from Australia. Chemosphere. 2008;70(4):712–720. doi: 10.1016/j.chemosphere.2007.06.037
  16. Bergkvist C, Aune M, Nilsson I, Sandanger TM, et al. Occurrence and levels of organochlorine compounds in human breast milk in Bangladesh. Chemosphere. 2012;88(7):784–790. doi: 10.1016/j.chemosphere.2012.03.083
  17. Shahmoradi B, Maleki A, Kohzadi S, Khoubi J, et al. Levels of organochlorine pesticides in human breast milk in Marivan, West of Iran. Journal of Advances in Environmental Health Research. 2019;7(1):32–37. doi: 10.22102/jaehr.2019.155318.1109
  18. Hu L, Luo D, Wang L, Yu M, et al. Levels and profiles of persistent organic pollutants in breast milk in China and their potential health risks to breastfed infants: A review. Science of the Total Environment. 2021;753:142028. https://doi.org/10.1016/j.scitotenv.2020.142028
  19. Rojas-Squella X, Santos L, Baumann W, Landaeta D, et al. Presence of organochlorine pesticides in breast milk samples from Colombian women. Chemosphere. 2013;91(6):733–739. doi: 10.1016/j.chemosphere.2013.02.026
  20. Lee SungGyu LS, Kim SunMi KS, Lee HyunKyung LH, Lee InSeok LI, et al. Contamination of polychlorinated biphenyls and organochlorine pesticides in breast milk in Korea: time-course variation, influencing factors, and exposure assessment. Chemosphere. 2013;93(8):1578–1585.
  21. Zeinab HM, Refaat G, El-Dressi AY. Organochlorine pesticide residues in human breast milk in El-Gabal Al-Akhdar, Libya. International Conference on Life Science and Technology IPCBEE. Singapore: IACSIT Press. 2011.
  22. Helou K, Harmouche-Karaki M, Karake S, Narbonne JF. A review of organochlorine pesticides and polychlorinated biphenyls in Lebanon: Environmental and human contaminants. Chemosphere. 2019;231:357-368. doi: 10.1016/j.chemosphere.2019.05.109
  23. Chávez-Almazán LA, Diaz-Ortiz J, Alarcón-Romero M, Dávila-Vazquez G, et al. Organochlorine pesticide levels in breast milk in Guerrero, Mexico. Bulletin of Environmetal Contamination and Toxicology. 2014;93:294–298. doi: 10.1007/s00128-014-1308-4
  24. Grešner P, Zieliński M, Ligocka D, PolańskaK, et al. Environmental exposure to persistent organic pollutants measured in breast milk of lactating women from an urban area in central Poland. Environmental Science and Pollution Research. 2021;28:4549–4557. doi: 10.1007/s11356-020-10767-3
  25. Johnson-Restrepo B, Addink R, Wong C, Arcaro K, et al. Polybrominated diphenyl ethers and organochlorine pesticides in human breast milk from Massachusetts, USA. Journal of Environmental Monitoring. 2007;9(11):1205–1212. doi: 10.1039/B711409P
  26. Müller MHB, Polder A, Brynildsrud OB, Karimi M, et al. Organochlorine pesticides (OCPs) and polychlorinated biphenyls (PCBs) in human breast milk and associated health risks to nursing infants in Northern Tanzania. Environmental research. 2017;154:425–434. doi: 10.1016/j.envres.2017.01.031
  27. Ennaceur S, Gandoura N, Driss MR. Organochlorine pesticide residues in human milk of mothers living in northern Tunisia. Bulletin of environmental contamination and toxicology. 2007;78:325–329. doi: 10.1007/s00128-007-9185-8
  28. Cok I, Yelken Ç, Durmaz E, Üner M, et al. Polychlorinated biphenyl and organochlorine pesticide levels in human breast milk from the Mediterranean city Antalya, Turkey. Bulletin of environmental contamination and toxicology. 2011;86:423–427. doi: 10.1007/s00128-011-0221-3
  29. Plouffe L, Bosson-Rieutort D, Madaniyazi L, Iwai-Shimada M, et al. Estimated postnatal p, p’-DDT and p, p’-DDE levels and body mass index at 42 months of age in a longitudinal study of Japanese children. Environmental Health. 2020;19:1–9. doi: 10.1186/s12940-020-00603-z
  30. Haraguchi K, Koizumi A, Inoue K, Harada KH, et al. Levels and regional trends of persistent organochlorines and polybrominated diphenyl ethers in Asian breast milk demonstrate POPs signatures unique to individual countries. Environment international. 2009;35(7):1072–1079.
  31. Lenters V, Iszatt N, Forns J, Čechová E, et al. Early-life exposure to persistent organic pollutants (OCPs, PBDEs, PCBs, PFASs) and attention-deficit/hyperactivity disorder: A multi-pollutant analysis of a Norwegian birth cohort. Environment international. 2019;125:33–42. doi: 10.1016/j.envint.2019.01.020
  32. Jovanović G, Romanić SH, Stojić A, Klinčić D, et al. Introducing of modeling techniques in the research of POPs in breast milk–A pilot study. Ecotoxicology and environmental safety. 2019;172:341–347. doi: 10.1016/j.ecoenv.2019.01.087
  33. Parizek O, Gramblicka T, Parizkova D, Polachova A, et al. Assessment of organohalogenated pollutants in breast milk from the Czech Republic. Science of The Total Environment. 2023;871:161938. doi: 10.1016/j.scitotenv.2023.161938
  34. Mannetje AT, Coakley J, Bridgen P, Brooks C, et al. Current concentrations, temporal trends and determinants of persistent organic pollutants in breast milk of New Zealand women. Science of the total environment. 2013;458:399–407. doi: 10.1016/j.scitotenv.2013.04.055
  35. El-Saeid MH, Hassanin AS, Bazeyad AY. Levels of pesticide residues in breast milk and the associated risk assessment. Saudi Journal of Biological Sciences. 2021;28(7):3741–3744. doi: 10.1016/j.sjbs.2021.04.062
  36. Gyllenhammar I, Aune M, Fridén U, Cantillana T. et al. Are temporal trends of some persistent organochlorine and organobromine compounds in Swedish breast milk slowing down?. Environmental Research. 2021;197:111117. doi: 10.1016/j.envres.2021.111117
  37. Croes K, Colles A, Koppen G, Govarts E, et al. Persistent organic pollutants (POPs) in human milk: a biomonitoring study in rural areas of Flanders (Belgium). Chemosphere. 2012;89(8) :988–994. doi: 10.1016/j.chemosphere.2012.06.058
  38. Chao HR, Wang SL, Lin TC, Chung XH. Levels of organochlorine pesticides in human milk from central Taiwan. Chemosphere. 2006; 62(11):1774–1785. doi: 10.1016/j.chemosphere.2005.07.036
  39. Yasmeen H, Qadir A, Mumtaz M, Eqani S. A. M. A. S, et al. Risk profile and health vulnerability of female workers who pick cotton by organanochlorine pesticides from southern Punjab, Pakistan. Environmental toxicology and chemistry. 2017;36(5):1193–1201.

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download

Copyright (c) Eco-Vector

Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivatives 4.0 International License.
СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: серия ПИ № ФС 77 - 78166 от 20.03.2020.