Email this article 
ASSESSMENT OF CARCINOGENIC RISK FROM EXPOSURE TO CHEMICALS FROM FOOD PRODUCTS BASED ON REGIONAL EXPOSURE FACTORS
- Authors: Frolova O.
- Section: ORIGINAL STUDY ARTICLES
- URL: https://hum-ecol.ru/1728-0869/article/view/217681
- DOI: https://doi.org/10.17816/humeco217681
- ID: 217681
Cite item
Full Text
Abstract
BACKGROUND. At present, a lot of data has been accumulated indicating the risks of developing various toxic effects caused by exposure to chemicals that enter the human body with contaminated food.
AIM. Evaluation of the carcinogenic risk to the health of the population of the Republic of Tatarstan associated with chemical contamination of food products based on regional exposure factors.
METHODS. To assess the risk, the results of studies of food raw materials and food products for the period 2006-2019, carried out by the testing laboratory center of the FBUZ "Center for Hygiene and Epidemiology in the Republic of Tatarstan (Tatarstan)" were used. Calculations were made for the following groups of food raw materials and foodstuffs: meat and meat products; fish and fish products; milk and dairy products; bread and bakery products; sugar and confectionery; vegetables and melons (excluding potatoes); potato; fruits and berries; vegetable oils; eggs.
RESULTS. As a result of the hazard identification, it was found that the following substances contained in food are of priority for the subsequent assessment of carcinogenic risk: hexachlorane, alpha-lindane, beta-lindane, lindane, heptachlor, cypermethrin, dichlorodiphenyltrichloroethane (DDT) and its metabolites, benzo(a) pyrene, derivatives of 2,4-dichlorophenoxyacetic acid (2,4-D), arsenic, cadmium, lead. It has been established that the total carcinogenic risk from exposure to the studied chemicals that contaminate food products ranges from alarming (7.9 × 10-4) to high (2.2 × 10-3 - 1.9 × 10-2) for various exposure schemes .
CONCLUSION. The total carcinogenic risk is formed mainly as a result of contamination with pesticides: heptachlor, α-lindane, β-lindane, lindane and arsenic, which come mainly from vegetables, bread and bakery products, milk and dairy products.
Full Text
ВВЕДЕНИЕ
За последние 40 лет были достигнуты значительные успехи в понимании того, как химические вещества и токсины, содержащиеся в продуктах питания, могут самым разнообразным образом влиять на здоровье человека [1]. Влияние питания на организм человека рассматривается не только с точки зрения обеспечения физиологических потребностей в пищевых веществах и энергии, но и с позиции потенциальных рисков, обусловленных влиянием антропогенных контаминантов [2, 3]. Методология оценки риска здоровью является важным инструментом при регулировании отношений в сфере обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения (организации риск-ориентированного надзора (контроля)) в самых разных сферах, в том числе при обеспечении безопасности пищевой продукции [4, 5].
В настоящее время накоплено много данных, свидетельствующих о рисках развития токсических эффектов, обусловленных воздействием химических веществ, поступающих в организм человека с загрязненными продуктами питания (ПП). К ним относятся риски развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, связанные с поступлением мышьяка [6], когнитивные нарушения и нейротоксические эффекты, обусловленные воздействием свинца [7], нарушения роста и веса детей, иммунная дисфункция, вызванные поступлением микотоксинов [8, 9], хронические заболевания почек от воздействия кадмия и охратоксина А [10].
Представленные в различных публикациях оценки возможного канцерогенного риска, обусловленного потреблением населением в различных регионах ПП, содержащих остаточные количества тяжелых металлов (ТМ), пестицидов свидетельствуют о неприемлемом уровне загрязнения при экспозиции как на уровне медианы, так и 90-го процентиля [11, 12, 13]. С поступлением пестицидов в дозах, превышающих референтные значения, связывают повышенный риск развития различных неврологических, эндокринных нарушений, гепатотоксичных эффектов [14, 15]. Присутствие ТМ представляет собой глобальную проблему для здоровья человека, т.к. многие из них токсичны даже при низких концентрациях. Содержание в ПП таких металлов, как кадмий, свинец и мышьяк часто превышает установленные нормативные величины, что отражается на безопасности ПП и может представлять риск для здоровья человека [16]. Опасность ТМ заключается в том, что они способны нарушать основные метаболические процессы благодаря способности накапливаться в жизненно важных органах (печень, почки, сердце, головной мозг), оказывают негативное воздействие на функции центральной нервной системы, активность ферментов и гормонов. Оксидативный стресс, возникающий в результате воздействия ТМ, может привести к различным видам рака, неврологическим расстройствам, повреждению функции печени, почек, а также эндокринным нарушениям [17, 18, 19]. Исследования показывают, что отсутствие превышений гигиенических нормативов по содержанию ТМ, обладающих канцерогенными свойствами, в аккумулирующих средах – почве и ПП не исключает негативного влияния на здоровье в виде отдаленных последствий и развития злокачественных новообразований у населения [20].
Цель исследования. Оценка канцерогенного риска здоровью населения Республики Татарстан (РТ), связанного с химическим загрязнением пищевых продуктов на основе региональных факторов экспозиции.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ
Оценка риска здоровью населения проводилась в соответствии с Руководством по оценке риска для здоровья населения при воздействии химических веществ, загрязняющих окружающую среду (Р 2.1.10.1920-04)1. Для оценки риска были использованы результаты исследований продовольственного сырья (ПС) и ПП за период 2006-2019 гг., выполненные испытательным лабораторным центом ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в Республике Татарстан (Татарстан)».
При определении экспозиции и канцерогенного риска ПС и ПП были распределены на следующие группы: мясо и мясопродукты; рыба и рыбопродукты; молоко и молочные продукты; хлеб и хлебобулочные изделия; сахар и кондитерские изделия; овощи и бахчевые (исключая картофель); картофель; фрукты и ягоды; растительные масла; яйца. Суточные дозы химических веществ рассчитывались по методике, представленной в Методических указаниях МУ 2.3.7-2519-09 «Определение экспозиции и оценка риска воздействия химических контаминантов пищевых продуктов на население»2. Расчеты были проведены для концентраций загрязняющих веществ (ЗВ) в ПС и ПП на уровне медианы и 90-го процентиля. Учитывая то, что при лабораторных исследованиях определяется общее содержание мышьяка, а канцерогеном является неорганический мышьяк, при проведении расчетов канцерогенного риска нами были использованы соответствующие коэффициенты для различных групп продуктов (от установленного значения общего содержания мышьяка) [21].
При определении фактического количества потребляемых населением РТ ПП применялся метод изучения фактического питания по анализу частоты потребления пищи с использованием стандартизированного опросника (Мартинчик А.Н. с соавт. 1998 г.).
Оценка риска проводилась для 6 различных вариантов экспозиции: I вариант – на основе медианных значений (Ме) индивидуального потребления ПП и содержания ЗВ в различных группах ПС и ПП (для определения среднего уровня поступления ЗВ); II вариант – по Ме индивидуального потребления ПП и 90-му процентилю (Р_90) содержания ЗВ в различных группах ПС и ПП (для определения уровня воздействия ЗВ при верхней границе контаминации); III вариант – на основе Р_90 индивидуального потребления ПП и Ме содержания ЗВ в различных группах ПС и ПП (для определения уровня поступления ЗВ при употреблении повышенного количества ПП); IV вариант – на основе значений Р_90 индивидуального потребления ПП и содержания ЗВ в различных группах ПС и ПП (для «наихудшего» сценария – при потреблении населением повышенного количества ПП в сочетании с загрязнением ПС и ПП на уровне верхней границы контаминации); вариант V – на основе среднего уровня потребления ПП, определенного при выборочном обследовании бюджетов домашних хозяйств (ОБДХ) и Ме содержания ЗВ в различных группах ПС и ПП (для определения уровня ЗВ при индивидуальном уровне потребления ПП и среднем уровне поступления ЗВ с ПС и ПП); вариант VI - на основе среднего уровня потребления ПП, определенного при выборочном ОБДХ, и Р_90 содержания ЗВ в различных группах ПС и ПП (для определения уровня поступления ЗВ при индивидуальном уровне потребления ПП с поступлением ЗВ на уровне верхней границы контаминации ПС и ПП).
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
На 1 этапе оценки риска (идентификация опасности) был установлен перечень приоритетных для оценки риска развития канцерогенных эффектов веществ. Данный список включал следующие вещества, содержащиеся в ПС и ПП: гексахлоран, альфа-линдан, бета-линдан, линдан, гептахлор, циперметрин, дихлордифенилтрихлорэтан (ДДТ) и его метаболиты, бенз(а)пирен, производные 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты (2,4-Д), мышьяк, кадмий, свинец.
На 2 этапе (оценка зависимости доза-эффект) были использованы значения факторов наклона (канцерогенного потенциала) для перорального поступления канцерогенов, отражающие рост вероятности развития канцерогенного эффекта при увеличении дозы на 1 мг/кг. Из учтенных канцерогенных веществ наиболее высокими значениями фактора наклона характеризуются бенз(а)пирен (SFo=7,3 (мг/(кг×сут.))-1), α-линдан (SFo=6,3), гептахлор (SFo=4,5), гексахлоран (SFo=1,8), β-линдан (SFo=1,8) и мышьяк (SFo=1,5). На 3 этапе оценки риска (оценка экспозиции) были установлены различные варианты экспозиции, проведена оценка фактического питания населения РТ. На заключительном этапе были проведены расчеты риска и дана его характеристика. Количество потребляемых взрослым населением республики ПП, использованное для расчета риска в соответствии с различными вариантами экспозиции, представлено в Таблице 1.
Суммарный индивидуальный канцерогенный риск (ICR), рассчитанный по варианту I, оценивается как настораживающий – 7,9×10-4. Основные вещества, вносящие наибольший вклад в развитие ICR: гептахлор – 71,4%, α-линдан - 17,3% , β-линдан - 4,4% , As - 2,7% , линдан - 1,54% , ДДТ - 1,5%, Cd - 0,6% и др. (Таблица 2). Вклад ПП в величину ICR составил: за счет овощей и бахчевых - 22,6% (1,8×10-4), хлеба и хлебобулочных изделий - 18% (1,4×10- 4), картофеля - 17,8% (1,4×10-4), фруктов и ягод - 13,6% (1,1×10-4), молока и молочных продуктов 13% (1,0×10-4), мяса и мясопродуктов - 7,8% (6,1×10-5), сахара и кондитерских изделий - 2,7% (2,1×10-5), растительных масел 1,9% (1,5×10-5), рыбы и рыбопродуктов - 1,8% (1,4×10-5) , яиц - 0,87% (6,9×10-6).
Суммарный канцерогенный риск, рассчитанный по варианту II, оценивается как высокий и составляет – 6,7×10-3. Наибольший вклад вносят: α-линдан – 47,5% (3,2×10-3), гептахлор – 24,6% (1,7×10-3), β-линдан – 11,8% (7,9×10-4), мышьяк – 5,6% (3,7×10-4), линдан – 4,7% (3,2×10-4), циперметрин – 3% (2,02×10-4), ДДТ – 1,3% (8,9×10-5), Cd – 1% (6,9×10-5) (Таблица 2). Структуру суммарного канцерогенного риска по варианту II формируют следующие группы продуктов: 30,1% (2,1×10-3) – хлеб хлебобулочные изделия; 24,1% (1,7×10-3) – овощи и бахчевые; 13,7% (9,7×10-4) – фрукты и ягоды; 11,3% (7,9×10-4) – молоко и молочные продукты, 9,5% (6,7×10-4) – мясо и мясопродукты; 4,8% (3,4×10-4) – сахар и кондитерские изделия; 4% (2,8×10-4) – картофель; 1,3% (9,2×10-5) – растительные масла; 0,68% (4,8×10-5) – рыба и рыбопродукты; 0,56% (3,9×10-5) – яйца.
Согласно расчетам по варианту III (уровень поступления ЗВ при употреблении повышенного количества ПП), суммарный канцерогенный риск классифицируется как высокий (2,4×10-3). Наибольший вклад вносят: гептахлор – 66,1%; α-линдан – 21,3% ; β-линдан – 6,3% ; As – 2,4%, линдан – 1,5%; ДДТ – 1,4%; Cd – 0,6% и др. (Таблица 3). Суммарный канцерогенный риск, согласно расчетам по варианту III, формируется за счет следующих ПП: картофель – 24% (5,8×10-4); овощи и бахчевые – 21,9% (5,3×10-4); хлеб и хлебобулочные изделия – 13,8% (3,3×10-4); фрукты и ягоды – 13,4% (3,2×10-4); молоко и молочные продукты – 12,6% (3,0×10-4); мясо и мясопродукты – 6% (1,5×10-4); рыба и рыбопродукты – 3,1% (7,6×10-5); сахар и кондитерские изделия – 2,4% (5,8×10-5); растительные масла – 1,8% (4,4×10-5) яйца – 0,9% (2,2×10-5).
Канцерогенный риск, рассчитанный по варианту IV, оценивается как высокий (1,95×10-2), формируется, в основном, за счет: α-линдана – 61,7%; β-линдана – 13,5%; гептахлора – 9,8%; линдана - 6,6%; As– 5%; ДДТ – 1,8%; Cd– 1% и др. (Таблица 3). Группы продуктов, формирующие структуру суммарного канцерогенного риска при данном варианте экспозиции, ранжируются в следующем порядке: овощи и бахчевые –25,7% (5,0×10-3); хлеб и хлебобулочные изделия –25,3% (4,95×10-3); фрукты и ягоды –14,9% (2,9×10-3); молоко и молочные продукты – 11,9% (2,3×10-3); мясо и мясопродукты – 8,1% (1,6×10-3); картофель – 5,9% (1,2×10-3); кондитерские изделия – 4,7% (9,2×10-4); растительные масла – 1,3% (2,6×10-4); рыба и рыбопродукты – 1,3% (2,6×10-4); яйца – 0,63% (1,2×10-4).
Согласно расчетам по варианту V, суммарный канцерогенный риск характеризуется как высокий (1,97×10-3). Основной вклад вносят: гептахлор – 51,3%; α-линдан – 31,9%; β-линдан – 10,1%; As – 3,1%; линдан – 1,5%; ДДТ - 1,2%; Cd – 0,5% (Таблица 4). Структура вклада ПП в суммарный канцерогенный риск при расчетах согласно варианта IV: картофель – 43,9% (8,6×10-4); молоко и молочные продукты – 21,5% (4,2×10-4); овощи и бахчевые – 7,4% (1,5×10-4); хлеб и хлебобулочные изделия – 7,1% (1,4×10-4); мясо и мясопродукты – 6,1% (1,2×10-4); фрукты и ягоды – 5,6% (1,1×10-4); рыба и рыбопродукты – 3,2% (6,2×10-5); сахар и кондитерские изделия – 2,3% (4,6×10-5); растительные масла – 1,5% (3,0×10-5); яйца – 1,4% (2,8×10-5).
Суммарный канцерогенный риск, рассчитанный по варианту VI, относится к высокому (1,2×10-2). Формируется он в основном за счет α-линдана (56,9%), β-линдана (14,6%), гептахлора (11,3%), линдана (7,3%), As (6%), ДДТ (1,9%), Cd (1%), бенз(а)пирена (0,4%) и др. (Таблица 4). Структуру суммарного канцерогенного риска при данном варианте экспозиции формируют следующие группы продуктов: молоко и молочные продукты – 27% (3,3×10-3); хлеб и хлебобулочные изделия – 17,3% (2,1×10-3); картофель – 14,4% (1,7×10-3); овощи и бахчевые –11,5% (1,4×10-3); мясо и мясопродукты – 10,9% (1,3×10-3); фрукты и ягоды – 8,3% (1,0×10-3); сахар и кондитерские изделия – 6,1% (7,35×10-4); рыба и рыбопродукты – 1,8% (2,1×10-4); растительные масла – 1,5% (1,8×10-4); яйца – 1,2% (1,6×10-4).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, суммарный канцерогенный риск от воздействия основных химических веществ, загрязняющих ПП, колеблется от настораживающего (7,9×10-4) для варианта расчета I, до высокого (2,2×10-3 – 1,9×10-2) для вариантов II – VI. Оценка уровней суммарного канцерогенного риска, рассчитанного по фактическому потреблению ПП и по ОБДХ жителей РТ, свидетельствует о высокой вероятности развития канцерогенных эффектов у населения за счет потребления ПП. Cуммарный канцерогенный риск формируется преимущественно в результате загрязнения пестицидами: гептахлор, α-линдана, β-линдан, линдан и мышьяком, поступающими в основном с овощами, хлебом и хлебобулочными изделиями, молоком и молочными продуктами.
Сравнительный анализ уровня канцерогенного риска согласно шести Вариантов оценки показал, что расчет доз на основе фактического потребления ПП (Вариант I-IV) является более точным по сравнению с расчетами по данным ОБДХ (Вариант V-VI). Для оценки уровня опасности загрязнения ПП предпочтительнее проводить расчеты с учетом фактического потребления ПП на уровне региона.
Комплексная оценка контаминации ПП и показателей фактического питания на уровне региона должны послужить основой при научном обосновании мероприятий по сохранению и укреплению здоровья населения с целью минимизации воздействия ЗВ.
1 Руководство по оценке риска для здоровья населения при воздействии химических веществ, загрязняющих окружающую среду. Р 2.1.10.1920-04 (утв. Главным государственным санитарным врачом РФ 5 марта 2004 г.) [Электронный ресурс] // ГАРАНТ: информационно-правовое обеспечение. – URL: https://internet.garant.ru/document/4181873/ (дата обращения: 15.11.2022).
2 Методические указания МУ 2.3.7-2519-09 «Определение экспозиции и оценка риска воздействия химических контаминантов пищевых продуктов на население» (утв. Главным государственным санитарный врачом РФ 5 июня 2009 г.) // ГАРАНТ: информационно-правовое обеспечение. – URL: https://internet.garant.ru/document/4189180/ (дата обращения: 15.11.2022).
Таблица 1 - Количество ПП, потребляемое взрослым населением РТ (кг/день)
Table 1 - The amount of food consumed by the adult population of the Republic of Tatarstan (kg/day)
Пищевые продукты Food products | Фактическое потребление The actual consumption | ОБДХ - 95% доверительная граница среднего значения HBS - 95% confidence limit of the mean value (М) | |
Ме | Р_90 | ||
Мясо и мясопродукты Meat and meat products | 0,10 | 0,25 | 0,22 |
Рыба и рыбопродукты Fish and fish products | 0,01 | 0,03 | 0,05 |
Молоко и молочные продукты Milk and dairy products | 0,18 | 0,52 | 0,79 |
Хлеб и хлебобулочные изделия Bread and bakery products | 0,27 | 0,62 | 0,28 |
Сахар и кондитерские изделия Sugar and confectionery | 0,04 | 0,11 | 0,09 |
Овощи и бахчевые (исключая картофель) Vegetables and gourds (excluding potatoes) | 0,29 | 0,85 | 0,29 |
Картофель Potato | 0,04 | 0,16 | 0,25 |
Фрукты и ягоды Fruits and berries | 0,21 | 0,63 | 0,23 |
Растительные масла Vegetable oils | 0,01 | 0,03 | 0,02 |
Яйца Eggs | 0,01 | 0,03 | 0,04 |
Примечание: ОБДХ - обследование бюджетов домашних хозяйств
Note: HBS - Household Budget Survey.
Таблица 2 - Ранжирование веществ по вкладу в суммарный канцерогенный индивидуальный риск (варианты экспозиции I, II)
Table 2 - Ranking of substances according to their contribution to the total carcinogenic individual risk (exposure options I, II)
Химические соединения Chemical compounds
| Вариант I Option I | Вариант II Option II | ||
Вклад, % Contribution, % | ICR | Вклад, % Contribution, % | ICR | |
α-линдан α-lindane | 17,3 | 1,4×10-4 | 47,5 | 3,2×10-3 |
β-линдан β-lindane | 4,4 | 3,5×10-5 | 11,8 | 7,9×10-4 |
Линдан Lindane | 1,5 | 1,2×10-5 | 4,7 | 3,2×10-4 |
Гексахлоран Hexachloran | 0,08 | 5,6×10-7 | 0,1 | 7,03×10-6 |
Гептахлор Heptachlor | 71,4 | 5,6×10-4 | 24,6 | 1,7×10-3 |
Циперметрин Cypermethrin | 0,07 | 4,8×10-7 | 3,0 | 2,02×10-4 |
ДДТ и метаболиты DDT and metabolites | 1,5 | 1,2×10-5 | 1,3 | 8,9×10-5 |
2,4-Д 2,4-D | 0,00 | 0,00 | 0,1 | 5,4×10-6 |
Бенз(а)пирен Benz(a)pyrene | 0,15 | 1,1×10-6 | 0,2 | 1,5×10-5 |
Мышьяк (As) Arsenic (As) | 2,7 | 2,1×10-5 | 5,6 | 3,7×10-4 |
Кадмий (Cd) Cadmium (Cd) | 0,6 | 4,9×10-6 | 1,0 | 6,9×10-5 |
Свинец (Pb) Lead (Pb) | 0,3 | 1,9×10-6 | 0,1 | 8,2×10-6 |
Суммарный ICR Total ICR | 100 | 7,9×10-4 | 100 | 6,7×10-3 |
Таблица 3 - Ранжирование канцерогенных веществ по вкладу в суммарный канцерогенный индивидуальный риск (варианты экспозиции III, IV)
Table 2 - Ranking of substances according to their contribution to the total carcinogenic individual risk (exposure options III, IV)
Химические соединения Chemical compounds | Вариант III Option III | Вариант IV Option IV | ||
Вклад, % Contribution, % | ICR | Вклад, % Contribution, % | ICR | |
α-линдан α-lindane | 21,3 | 5,1×10-4 | 61,7 | 1,2×10-2 |
β-линдан β-lindane | 6,3 | 1,5×10-4 | 13,5 | 2,6×10-3 |
Линдан Lindane | 1,5 | 3,6×10-5 | 6,6 | 1,3×10-3 |
Гексахлоран Hexachloran | 0,1 | 1,8×10-6 | 0,1 | 2,3×10-5 |
Гептахлор Heptachlor | 66,1 | 1,6×10-3 | 9,8 | 1,9×10-3 |
Циперметрин Cypermethrin | 0,1 | 1,5×10-6 | 0,0 | 1,7×10-6 |
ДДТ и метаболиты DDT and metabolites | 1,3 | 3,4×10-5 | 1,8 | 3,6×10-4 |
2,4-Д 2,4-D | 0,0 | 0,00 | 0,1 | 1,5×10-5 |
Бенз(а)пирен Benz(a)pyrene | 0,1 | 2,9×10-6 | 0,2 | 4,2×10-5 |
Мышьяк (As) Arsenic (As) | 2,4 | 5,7×10-5 | 5,0 | 9,7×10-4 |
Кадмий (Cd) Cadmium (Cd) | 0,6 | 1,4×10-5 | 1,0 | 1,9×10-4 |
Свинец (Pb) Lead (Pb) | 0,2 | 5,2×10-6 | 0,2 | 2,9×10-5 |
Суммарный ICR Total ICR | 100 | 2,4×10-3 | 100 | 1,9×10-2 |
Таблица 4 - Ранжирование канцерогенных веществ по вкладу в суммарный канцерогенный индивидуальный риск (варианты экспозиции V, VI)
Table 2 - Ranking of substances according to their contribution to the total carcinogenic individual risk (exposure options V, VI)
Химические соединения Chemical compounds | Вариант V Option V | Вариант VI Option VI | ||
Вклад, % Contribution, % | ICR | Вклад, % Contribution, % | ICR | |
α-линдан α-lindane | 31,9 | 6,9×10-4 | 56,9 | 7,5×10-3 |
β-линдан β-lindane | 10,1 | 2,2×10-4 | 14,6 | 1,9×10-3 |
Линдан Lindane | 1,5 | 3,2×10-5 | 7,3 | 9,7×10-4 |
Гексахлоран Hexachloran | 0,1 | 2,6×10-6 | 0,3 | 3,2×10-5 |
Гептахлор Heptachlor | 51,4 | 1,1×10-3 | 11,3 | 1,5×10-3 |
Циперметрин Cypermethrin | 0,00 | 7,6×10-7 | 0,00 | 1,1×10-6 |
ДДТ и метаболиты DDT and metabolites | 1,1 | 2,5×10-5 | 2,0 | 2,6×10-4 |
2,4-Д 2,4-D | 0,0 | 0,00 | 0,1 | 1,3×10-5 |
Бенз(а)пирен Benz(a)pyrene | 0,1 | 2,7×10-6 | 0,4 | 5,1×10-5 |
Мышьяк (As) Arsenic (As) | 3,1 | 6,6×10-5 | 6,0 | 7,9×10-4 |
Кадмий (Cd) Cadmium (Cd) | 0,5 | 9,8×10-6 | 1,0 | 1,4×10-4 |
Свинец (Pb) Lead (Pb) | 0,2 | 3,7×10-6 | 0,1 | 1,9×10-5 |
Суммарный ICR Total ICR | 100 | 2,2×10-3 | 100 | 1,3×10-2 |
References
- Wu F., Rodricks J.V. Forty Years of Food Safety Risk Assessment: A History and Analysis. Risk Analysis. 2020. vol. 40, № S1, pp. 2218-2230. doi: 10.1111/risa.13624
- Gorbachev D.O., Sazonova O.V., Borodina L.M., Gavryushin M.Y. Analiz riska zdorov'ju trudosposobnogo naselenija, obuslovlennogo kontaminaciej pishhevyh produktov (opyt Samarskoj oblasti) [Analyzing health risks for employable population caused by food products contamination (experience gained in Samara region)]. Health Risk Analysis, 2019, no. 3, pp. 42–49. doi: 10.21668/health.risk/2019.3.05.eng (in Russian).
- Ananyev V.Yu., Zarochentsev M.V, Morgachev O.V., Mustafina I.Z. Opyt vnedrenija sovremennyh metodov analiza pishhevoj produkcii v ramkah obespechenija gosudarstvennogo sanitarno-jepidemiologicheskogo nadzora [Experience of introducing advanced methods of food safety and quality testing as part of ensuring state sanitary and epidemiological surveillance]. Zdorov’e Naseleniya i Sreda Obitaniya, 2022, no. 10, pp. 81-91. doi: https://doi.org/10.35627/2219-5238/2022-30-10-81-91 (In Russian).
- Zaitseva N.V., Onishchenko G.G., May I.V., Shur P.Z. Razvitie metodologii analiza riska zdorov'ju v zadachah gosudarstvennogo upravlenija sanitarno-jepidemiologicheskim blagopoluchiem naselenija [Developing the methodology for health risk assessment within public management of sanitary-epidemiological welfare of the population]. Health Risk Analysis, 2022, no. 3, pp. 4–20. doi: 10.21668/health.risk/2022.3.01.eng (in Russian).
- Karelin A.O., Lomtev A.Yu., Yeremin G.B., Mozzhukhina N.A., Ganichev P.A. Pravovoj analiz ispol'zovanija ocenki riska zdorov'ju v oblasti obespechenija sanitarno-jepidemiologicheskogo blagopoluchija naselenija [Legal analysis of the use of health risk assessment in the field of sanitary and epidemiological well-being of the population]. Gigiena i Sanitariya (Hygiene and Sanitation, Russian journal), 2020, vol. 99, no. 6, pp. 624-630. DOI: https://doi. org/10.33029/0016-9900-2020-99-6-624-630 (In Russian).
- Moon K.A., Oberoi Sh., Barchowsky A., Chen Yu, Guallar E., Nachman K.E., Rahman M., Sohel N., D’Ippoliti D., Wade T.J., James K.A., Farzan Sh.F., Karagas M.R., Ahsan H., Navas-Acien A. A dose-response meta-analysis of chronic arsenic exposure and incident cardiovascular disease. International Journal of Epidemiology, 2017. vol. 46, no. 6, pp. 1924-1939. doi: 10.1093/ije/dyx202
- Carrington C., Devleesschauwer B., Gibb H.J., Bolger P.M. Global burden of intellectual disability resulting from dietary exposure to lead, 2015. Environ. Res. 2019. vol. 172, pp. 420-429. doi: 10.1016/j.envres.2019.02.023.
- Chen C., Mitchell N.J., Gratz J., Houpt E.R., Gong Y., Egner P.A., Groopman J.D., Riley R.T., Showker J.L. , Svensen E., Mduma E.R. , Patil C.L., Wu F. Exposure to aflatoxin and fumonisin in children at risk for growth impairment in rural Tanzania. Environment International, 2018. vol. 115, pp. 29-37. doi: 10.1016/j.envint.2018.03.001
- Chen C., Saha Turna N., Wu F. Risk assessment of dietary deoxynivalenol exposure in wheat products worldwide: Are new codex DON guidelines adequately protective? Trends in Food Science and Technology. 2019, vol. 89, pp. 11–25. https://doi.org/10.1016/j.tifs.2019.05.002
- Zang Y., Devleesschauwer B., Bolger P.M., Goodman E., Gibb H.J. Global burden of late-stage chronic kidney disease resulting from dietary exposure to cadmium, 2015. Environmental Research, 2019. vol. 169. pp. 72–78. doi: 10.1016/j.envres.2018.10.005
- Eliseev Yu.Yu., Spirin V.F., Chechomov S.Yu., Eliseeva Yu.V. Potencial'nyj risk dlja zdorov'ja sel'skogo naselenija, svjazannyj s potrebleniem mestnyh produktov pitanija, soderzhashhih ostatochnye kolichestva pesticidov [Potential health risks for rural populations associated with consumption of local food containing pesticide residues]. Gigiena i Sanitariya (Hygiene and Sanitation, Russian journal), 2021, vol. 100, no 5, pp. 482-488. https://doi.org/10.47470/0016-9900-2021-100-5-482-488 (In Russian).
- Kovshov AA, Chashchin VP. Ocenka riska zdorov'ju korennyh zhitelej Chukotskogo avtonomnogo okruga v uslovijah vozdejstvija stojkih zagrjaznjajushhih veshhestv [Health risk assessment for indigenous people of Chukotka Autonomous Okrug exposed to persistent pollutants]. Zdorov’e naseleniya i sreda obitaniya, 2019, no. 12, pp. 4–10. DOI: http://doi.org/10.35627/2219-5238/2019-321-12-4-10 (In Russian).
- Boev V.M., Kryazheva E.A., Begun D.N., Borshchuk E.L., Kryazhev D.A. Gigienicheskaja ocenka riska zdorov'ju naselenija pri kombinirovannom peroral'nom postuplenii tjazhelyh metallov [Hygienic assessment of population health risks caused by combined oral introduction of heavy metals]. Health Risk Analysis, 2019, no. 2, pp. 35–43. doi: 10.21668/health.risk/2019.2.04.eng (In Russian).
- Thompson L.A., Darwish W.S., Ikenaka Y., Nakayama S.M., Mizukawa H., Ishizuka M. Organochlorine pesticide contamination of foods in Africa: incidence and public health significance. J. Vet. Med. Sci., 2017. vol. 79, no. 4, pp. 751-764. doi: 10.1292/jvms.16-0214.
- Sieke C. Probabilistic cumulative dietary risk assessment of pesticide residues in foods for the German population based on food monitoring data from 2009 to 2014. Food Chem. Toxicol., 2018. vol. 121, pp. 396-403. doi: 10.1016/j.fct.2018.09.010.
- Collado-Lopez S., Betanzos-Robledo L., Tellez-Rojo M.M., Lamadrid-Figueroa H., Reyes M., Rios C., Cantoral. A. Heavy Metals in Unprocessed or Minimally Processed Foods Consumed by Humans Worldwide: A Scoping Review. Int. J. Environ. Res. Public Health, 2022, vol. 19, no 14, pp. 8651. Available at: https://doi.org/10.3390/ijerph19148651 (01.11.2022).
- Fu Z., Xi S. The Effects of Heavy Metals on Human Metabolism. Toxicol. Mech. Methods. 2020, vol. 30, no. 3, pp. 167–176. doi: 10.1080/15376516.2019.1701594.
- Renu K., Chakraborty R., Myakala H., Koti R., Famurewa A.C., Madhyastha H., Vellingiri B., George A., Valsala Gopalakrishnan A. Molecular mechanism of heavy metals (Lead, Chromium, Arsenic, Mercury, Nickel and Cadmium) - induced hepatotoxicity - A review. Chemosphere, 2021, vol. 271, pp. 129735. doi: 10.1016/j.chemosphere.2021.129735
- Paithankar J.G., Saini S., Dwivedi Sh. , Sharma A. , Chowdhuri D.K. Heavy metal associated health hazards: An interplay of oxidative stress and signal transduction. Chemosphere, 2021. vol. 262, pp. 128350. doi: 10.1016/j.chemosphere.2020.128350
- Boev V.M., Zelenina L.V., Kudusova L.H., Kryazheva E.A., Zelenin D.O. Gigienicheskaja ocenka kancerogennogo riska zdorov'ju naselenija, associirovannogo s zagrjazneniem deponirujushhih sred tjazhelymi metallami [Hygienic assessment of carcinogenic health risks associated with contamination of depositing media with heavy metals]. Health Risk Analysis, 2022, no. 1, pp. 17–26. doi: 10.21668/health.risk/2022.1.02.eng (in Russian).
- European Food Safety Authority, 2014. Dietary exposure to inorganic arsenic in the European population. - Тext: electronic // EFSA Journal. – 2014. – Vol. 12(3). – Р. 3597-3668. doi: 10.2903/j.efsa.2014.3597.- URL: https://www.efsa.europa.eu/en/efsajournal/pub/3597
Supplementary files
There are no supplementary files to display.
