Ecological Behavior of the Population in Arctic Territories: A Case Study of the Municipal Districts of Vorkuta and Usinsk

Full Text

Обоснование

Арктические территории Российской Федерации обладают стратегическим значением как с точки зрения ресурсного потенциала, так и с позиции обеспечения национальных интересов. Вместе с тем данные регионы отличаются высокой степенью уязвимости природной среды. Как утверждается в обновлённом указе Президента «О Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года», неблагоприятные экологические последствия в Арктических зонах Российской Федерации создают глобальные риски для хозяйственной системы, окружающей среды и безопасности страны, а также мира в целом¹.

Активное освоение природно-ресурсного потенциала российской Арктики приводит к накоплению значительного экологического ущерба [1]. При этом в отдельных регионах данная проблема носит долгосрочный и системный характер [2, 3]. Данное утверждение позволяет сделать вывод, что ликвидация объектов накопленного экологического ущерба в результате деятельности добывающих компаний является одной из актуальных проблем промышленного освоения Арктики [4].

Другой экологической проблемой для арктических территорий являются свалки твёрдых коммунальных отходов, в свою очередь, большинство несанкционированных свалок образуют в пределах городов и сельских поселений [5]. Как отмечают Е.В. Недосека и соавт. [6], серьёзным препятствием к реализации управления отходами становится удалённость населённых пунктов.

Одной из ключевых характеристик арктических территорий является монопрофильность экономик, что делает их развитие особенно зависимым от экологической политики и корпоративной ответственности градообразующих предприятий. При этом моногорода находятся на разных стадиях социально-экономического развития, определяемых этапом жизненного цикла градообразующего предприятия, что влияет как на характер и выраженность экологических проблем, связанных с текущим и накопленным ущербом, так и на особенности взаимодействия бизнеса, власти и населения. Так, К.Ш. Чмель и соавт. [7] выявили, что чёткое признание ответственности за экологические риски и их последствия связано с мобилизацией и протестной активностью населения.

В.Г. Прудский и соавт. [8] приходят к выводу, что несовершенство регулирующих управленческих инструментов в области обеспечения экологической безопасности арктических территорий России, приводит к пониженной ответственности бизнеса за своевременную реализацию природоохранных мероприятий и устранение техногенных угроз. Таким образом, понимание гражданами своей роли в обеспечении экологического благополучия, восприятие ими экологической обстановки и отношение к аспектам бытового и промышленного загрязнения становятся важными индикаторами как социальной стабильности, так и потенциала для реализации экологических инициатив по ликвидации накопленного экологического ущерба. Другими словами, экологическое поведение населения напрямую влияет на экологическую обстановку в месте проживания.

Отмеченная зависимость локальных экономик арктических регионов от стадии жизненного цикла градообразующих предприятий позволяет сформулировать исследовательский вопрос: как различаются экологические установки населения на территориях с различной социально-экономической обстановкой, стадией жизненного цикла градообразующего предприятия и сложившихся практик взаимодействия власти, бизнеса и населения?

Вопросы экологического поведения, осознание экологических проблем населением и восприятие ответственности за их решение являются актуальными в условиях как российского, так и зарубежного научного дискурса. Значимый вклад в изучение экологической культуры и поведения внёс О.Н. Яницкий [9], согласно которому экологическая культура является этической системой, противостоящей этике потребительского общества. В частности, он предложил концепцию «производства экосоциального знания» [10]. Следуя утверждениям Е.А. Сосуновой [11], и экологическая культура, и экологическое поведение не возникают сами по себе, а являются конструируемыми сущностями, для возникновения и реализации которых необходимо взаимодействие различных факторов и изменения в этической плоскости. Одним из проявлений таких изменений является осознание личной ответственности за решение экологических проблем.

При анализе экологической ответственности населения В.А. Прохода [12] отмечает, что в России соответствующие установки выражены преимущественно слабо — население страны не в полной мере готово к дополнительным материальным тратам и самоограничениям ради сохранения окружающей среды. Аналогичные выводы сделаны в другом исследовании: авторы отмечают, что экологическая ответственность населения находится в стадии формирования и становления [13]. С другой стороны, результаты исследования К.Е. Косыгиной и соавт. [14] свидетельствуют о запросе со стороны общества на защиту и улучшение экологической обстановки в стране и на её отдельных территориях. Однако, как пишет Е.В. Рюмина [15], инструменты для оценки экологического поведения населения не в полной мере представлены в существующих исследованиях российских учёных.

П.О. Ермолаева и соавт. [16], критически анализируя, сравнивая и систематизируя основные зарубежные подходы и теории экологического поведения, выделили пять основных концепций, среди которых особенно отмечена теория активации нормы (NAT), объясняющая формирование экологических норм субъектов и их трансформацию в экологические установки.

Теорию активации нормы, или модель активации нормы (NAT/NAM), предложил S.H. Schwartz [17]. Она объясняет, как и почему люди начинают действовать в интересах других или ради общественного блага. Согласно этой теории, просоциальное (альтруистическое) поведение активируется в тот момент, когда у индивида запускается внутренняя моральная норма, и он ощущает личную ответственность за последствия своих действий или бездействия. В терминологии теории поведенческие намерения по защите окружающей среды (Behavioral Intentions, BI) возникают после активизации личной нормы (Personal Norm to Protect Environment, PN), обусловленной осознанием последствий существующих и потенциальных экологических проблем (Awareness of Consequences, AC) и принятием личной ответственности за их предотвращение (Ascription of Responsibility, AR). J. Wang и соавт. [18] предлагают дополнить рассмотренные психологические факторы формирования поведенческих намерений по защите окружающей среды фактором, характеризующим уверенность индивидов в своих возможностях в области её защиты (Self-Efficacy, SE). Вера в собственные силы позволяет людям формировать мотивацию и предпринимать действия, направление на решение задачи. Данный подход обусловлен предположением о том, что те, кто уверен в своих способностях, справляются с задачей, лучше, чем те, кто сомневается в успехе [19]. Таким образом, уверенность в собственных навыках напрямую влияет как на активизацию личной нормы по защите окружающей среды, так и на соответствующие поведенческие намерения.

Исследование Е.С. Александровой [20] также подтверждает взаимосвязь личностных ценностей индивида и проэкологического поведения, что позволяет рассматривать описываемую теоретическую концепцию как важную основу для формирования исследовательского инструментария. В качестве примера применения теоретической концепции S.H. Schwartz [17] можно привести исследование Е.В. Недосеки [21]. В частности, она установила, что значительная часть опрошенных респондентов понимает ответственность своего поколения за решение экологических проблем и готова оказывать влияние на изменение экологической ситуации. Таким образом, для изучения практик формирования экологического поведения мы использовали теорию активации нормы S.H. Schwartz [17].

В качестве объекта исследования выбраны две территории Республики Коми — муниципальные округа (МО) Воркута и Усинск. Предметом исследования является экологическое поведение населения данных МО.

Как отмечает Т.В. Тихонова [22], Республика Коми является одним из центров экономического роста на европейском Севере и обладает ресурсным потенциалом для развития добывающей и перерабатывающей промышленности. В то же время обратной стороной такого развития является накопление негативных экологических эффектов, о которых мы говорили в водной части статьи. Выбор конкретных территорий региона для более детального исследования обусловлен их социально-экономическим статусом.

Воркута, административный центр МО Воркута, обладает статусом «монопрофильного муниципального образования Российской Федерации (моногорода) со стабильной социально-экономической ситуацией»². МО Воркута расположен на территории с разведанными запасами каменного угля, что исторически определило его монопрофильность. Данная территория многие десятилетия развивалась как центр угледобычи. Однако в МО Воркута производственная деятельность на градообразующем предприятии в значительной степени свёрнута, что вызвано кризисным состоянием угольной промышленности в мире.

МО Усинск, напротив, является экономически активным, но официально не обладает статусом моногорода. Однако поскольку экономика этой территории является узкоспециализированной (нефтегазовые предприятия), фактически МО Усинск представляет монопрофильное образование. Он является примером активно растущего моногорода со стабильной социально-экономической обстановкой, что обусловлено развивающейся нефтеперерабатывающей промышленностью. Как отмечают Д.С. Кузнецов и соавт. [23], по сравнению с другими территориями Республики Коми МО Усинск находится в более благоприятном положении, что обусловлено наличием промышленных запасов для продолжения добычи нефти и газа.

Цель

Выявление особенностей в экологических установках населения на территориях с различным уровнем накопленного экологического ущерба и стадии жизненного цикла градообразующего предприятия.

Методы

Дизайн исследования

Проведено одномоментное опросное исследование.

Условия проведения исследования

Фактологической основой исследования являются данные опроса населения МО Воркута и Усинск, который проводили в августе-сентябре 2024 г. Исследование выполняли как силами авторского коллектива, так и с привлечением интервьюеров социологической службы «Общественное мнение Республики Коми». Опрос проводили очно посредством анкетирования. Случайный отбор респондентов осуществляли в рамках поквартирного обхода. Выборка — квотная по полу, возрастной группе и муниципальному образованию.

Целевые показатели исследования

Целевые показатели исследования включают три составляющие: территориальные особенности восприятия населением социально-экономических и экологических проблем, а также ответственности за их решение; сравнительный анализ отдельных показателей экологического поведения на исследуемых территориях; а также характеристику формирования экологического поведения на арктических территориях.

Методы измерения целевых показателей исследования

Для измерения экологических установок, а также практик экологического поведения на основе теории активации нормы мы разработали анкету (табл. 1). Ответы на её вопросы оценивали по 5-балльной шкале:

• полностью согласен;
• скорее согласен, чем не согласен;
• нейтрален;
• скорее не согласен, чем согласен;
• совершенно не согласен.

 

Таблица 1. Анкета, разработанная для исследования

Table 1. Questionnaire developed for the study

Элемент модели	Показатель	Анкетный вопрос
Осознание последствий (АС)	AC1	Нерешённые экологические проблемы могут стать серьёзным препятствием для благополучия моего города в будущем
	AC2	Нерешённые экологические проблемы города могут значительно ухудшить качество жизни моих детей в будущем
Отнесение ответственности (AR)	AR1	Экологические проблемы должны решать промышленные предприятия, корпорации и органы власти
	AR2	Экологические проблемы должны решать будущие поколения
	AR3	Я разделяю ответственность за состояние окружающей среды и решение экологических проблем
	AR4	Экологические проблемы будут решены в любом случае благодаря техническому прогрессу, усилиям бизнеса и власти
	AR5	Забота об окружающей среде — это личный выбор каждого, здесь не может быть никаких обязательств
Вера в свои возможности (SE)	SE1	Если я участвую в субботниках и других экологических мероприятиях, я подаю хороший пример другим
	SE2	В ходе выполнения повседневных дел для меня не составляет труда бережно относиться к окружающей среде
Личная норма по защите окружающей среды (PN)	PN1	Нести часть ответственности за состояние окружающей среды моего города — это моя обязанность
	PN2	Когда мне приходится наносить вред окружающей среде я испытываю чувство вины
	PN3	Я ответственен за то, чтобы убеждать других беречь природу
	PN4	Экологическая политика не должна стоить мне лишних денег
Поведенческие намерения по защите окружающей среды (BI)	BI1	Я готов поменять мой нынешний образ жизни на благо окружающей среды
	BI2	Я буду стараться вовлекать других людей в мероприятия по сохранению окружающей среды
	BI3	Я буду участвовать в экологических инициативах градообразующего предприятия, если моя помощь потребуется
	BI4	Я не буду заботиться об окружающей среде, если другие не будут заботиться
	BI5	Для экологического благополучия моего города важны совместные действия не только предприятий и местной власти, но и населения
	BI6	Я доверяю информации об экологических проблемах, поступающей от местной власти и градообразующего предприятия
	BI7	Экологические проблемы часто преувеличивают

 

Статистические процедуры

С целью выявления статистически значимых различий в экологическом поведении между территориями мы использовали критерий χ² Пирсона. Различия считали статистически значимыми при p <0,05. В ходе анализа тестировали гипотезы:

• H₀ — переменные «Населённый пункт» и «Оценка показателя экологического поведения» независимы;
• H₁ — переменные «Населённый пункт» и «Оценка показателя экологического поведения» связаны между собой.

Для каждого из элементов модели проверяли гипотезу о соответствии предлагаемого опросника теоретической модели активации нормы. Сперва исследовано соответствие отдельных показателей элементам модели, к которым они должны относиться согласно реализуемой методологии. Затем проанализирована взаимосвязь между элементами модели. Для этого использовали метод моделирования структурными уравнениями (Structural Equation Modeling, SEM). Данный метод реализован через библиотеку lavaan³ на языке программирования R. Для проверки выдвинутых гипотез проверяли следующую модель (записанная в нотации используемой библиотеки):

AR=~AR1+AR2+AR3+AR4+AR5, (1)

где AR — отнесение ответственности; «~» — реализация поиска скрытых переменных;

SE=~SE1+SE2, (2)

где SE — вера в свои возможности; «~» — реализация регрессионной модели; «=~» — реализация поиска скрытых переменных;

AC=~AC1+AC2, (3)

где AC — осознание последствий; «~» — реализация регрессионной модели; «=~» — реализация поиска скрытых переменных;

PN=~PN1+PN2+PN3+PN4, (4)

где PN — личная норма по защите окружающей среды; «~» — реализация регрессионной модели; «=~» — реализация поиска скрытых переменных;

BI=~BI1+BI2+BI3+BI4+BI5+BI6+BI7, (5)

где BI — поведенческие намерения по защите окружающей среды; «~» — реализация регрессионной модели; «=~» — реализация поиска скрытых переменных;

PN~AC+AR+SE, (6)

где PN — личная норма по защите окружающей среды; AC — осознание последствий; AR — отнесение ответственности; SE — вера в свои возможности; «~» — реализация регрессионной модели;

BI~PN+SW (7)

где BI — поведенческие намерения по защите окружающей среды; PN — личная норма по защите окружающей среды; SE — вера в свои возможности; «~» — реализация регрессионной модели.

При построении модели использовали метод наименьших квадратов с коррекцией для отклонений (Weighted Least Squares Mean and Variance Adjusted, WLSMV). Данный метод оптимален для моделирования на основе категориальных переменных (например, при использовании шкалы Ликерта <7 баллов).

Результаты

Характеристика выборки

Всего опрошено 513 человек, включение/исключение из выборки проводили на основе соответствия респондента заданным квотам. Среднее отклонение структуры выборки от генеральной совокупности по половозрастным группам в целом составило 0,4%, на уровне отдельных групп не превышая значение 1,5%. Средний возраст респондентов составляет 42,6 года. В табл. 2 приведены характеристики выборочной совокупности по территории проживания, полу, образованию и роду деятельности.

 

Таблица 2. Характеристики выборочной совокупности

Table 2. Characteristics of the study sample

Характеристики выборки		Количество человек, n	Доля от общего числа респондентов, %
Всего		513	100,0
Территория	Муниципальный округ Воркута	349	68,0
	Муниципальный округ Усинск	164	32,0
Пол	Мужчины	248	48,3
	Женщины	265	51,7
Образование	Основное общее (школа) и ниже	41	8,0
	Начальное профессиональное	22	4,3
	Среднее профессиональное	224	43,7
	Неоконченное высшее	20	3,9
	Высшее (специалист, бакалавр, магистр)	206	40,2
Род деятельности	Работаю по найму на частном предприятии	167	32,6
	Работаю по найму в бюджетной организации	155	30,2
	Индивидуальный предприниматель, работаю сам(-а) на себя	29	5,7
	Государственный/муниципальный служащий	45	8,8
	Военнослужащий	9	1,8
	Являюсь общественным деятелем	2	0,4
	Живу за счёт временных заработков	3	0,6
	Временно не работаю, но активно ищу работу	13	2,5
	Обучающийся, студент	29	5,7
	Нахожусь на пенсии	53	10,3
	Нахожусь в отпуске по уходу за ребёнком	5	1,0
	Веду домашнее хозяйство	1	0,2
	Другое	2	0,4

 

Основные результаты исследования

Социально-экономическая обстановка в муниципальных округах Воркута и Усинск глазами респондентов

Рассматривая социально-экономическую обстановку в МО Воркута и Усинск с позиции выраженности проблем, характерных для них (рис. 1), можно сделать вывод, что население обоих муниципальных образований в первую очередь волнуют экономические аспекты жизни (рост тарифов и цен, доходы населения).

 

Рис. 1. Оценка проблем, которые в большей степени относят к территории проживания, доля ответов от общего числа респондентов, %. ЖКХ — жилищно-коммунальное хозяйство.

 

В то же время исследуемые территории обладают значительными различиями. Существенными проблемами на территории МО Усинск, помимо уже указанных, является приток мигрантов (64,0% респондентов отметили эту проблему) и нехватка квалифицированных специалистов (51,2% респондентов отметили эту проблему). Более 20% респондентов из МО Воркута указали в качестве проблем территории безработицу и кризис производства. В МО Усинск эти проблемы отметили 9,8 и 6,1% респондентов соответственно. Выявленная проблематика соотносится со значениями социально-демографических показателей. Если в МО Усинск выявлена относительно стабильная демографическая ситуация, приток молодых специалистов, то в МО Воркута происходит отток и старение населения — за последние 35 лет численность населения сократилась с 216 тыс. чел. в 1989 году до 67,5 тыс. чел. в 2024 году. Согласно прогнозам, численность населения МО Воркута будет снижаться и дальше [24].

Территории также характеризуются различной организацией производства и характером экологических эффектов, обусловленных деятельностью градообразующих предприятий. Добыча угля в МО Воркута происходит в непосредственной близости от населённых пунктов, что, в свою очередь, негативно сказывается на состоянии воздуха, радиационном фоне и приводит к нарушению почвенного слоя и ландшафтов в зоне проживания населения. Нефтедобыча в МО Усинск удалена от населённых пунктов и, в первую очередь, влияет на состоянии почв и водоёмов. В то же время население МО Усинск в два раза чаще выделяет экологическую обстановку как одну из ключевых проблем (23,8% респондентов). В МО Воркута данные показатель составляет 11,2%.

Учитывая существенное отличие в выраженности экологической проблематики и отличий условий организации хозяйственной деятельности в МО, целесообразно представить оценку респондентами компонентов состояния окружающей среды в МО Воркута и Усинск по 5-балльной шкале, где 1 — очень плохое, 5 — очень хорошее. В табл. 3 приведено сопоставление этих оценок, а также статистическая значимость их различий.

 

Таблица 3. Сопоставление оценок компонентов окружающей среды в муниципальных округах Воркута и Усинск

Table 3. Comparison of environmental component assessments in the municipal district of Vorkuta and Usinsk

Компоненты состояния окружающей среды	Средние значения		Статистическое сравнение
	МО Воркута	МО Усинск	t	p
Биоразнообразие (животный и растительный мир)	3,17	3,44	−2,871	0,004*
Состояние и качество почвы	3,20	2,95	2,678	0,008*
Качество питьевой воды	3,22	3,07	1,468	0,143
Состояние водоёмов	3,14	2,82	3,100	0,002*
Состояние воздуха	3,11	3,00	1,101	0,272
Загрязнённость отходами производственного потребления	2,87	2,54	3,062	0,002*
Загрязнённость бытовыми отходами	2,74	2,76	−0,182	0,856

Примечание. * — статистически значимые различия. МО — муниципальный округ.

 

Сопоставление оценок населением состояния компонентов окружающей среды показывает, что, за исключением компонента «Биоразнообразие», оценки в МО Усинск носят более негативный характер. Статистически значимые различия прослеживаются при оценке состояния и качества почвы, состояния водоёмов и загрязнённости производственными отходами. Отметим, что МО Воркута является одним из наиболее загрязнённых моногородов Арктики [25]. МО Усинск представляет исследовательский кейс, в рамках которого деятельность градообразующих предприятий и сопутствующий текущий экологический ущерб от их деятельности находятся на пике. В свою очередь, МО Воркута является примером территории, где присутствует накопленный экологический ущерб от деятельности градообразующего предприятия, но текущее антропогенное воздействие снижается.

Дополним оценки экологической обстановки на исследуемых территориях информацией об ответственности за их решение. На рис. 2 приведено распределение ответов об основных ответственных за состояние окружающей среды на территории проживания.

 

Рис. 2. Распределение основной ответственности за состояние окружающей среды на территории проживания, доля ответов от общего числа респондентов, %. РФ — Российская Федерация.

 

На обеих территориях основная ответственность приписывается местной власти и крупным предприятиям. В МО Воркута эти показатели составили 89,4 и 59,6%, в МО Усинск 75,0 и 67,1% соответственно. Более 40% респондентов на обеих территориях видят себя и других жителей ответственными за состояние окружающей среды. Основываясь на приведённых различиях территорий в оценке экологических проблем и схожем подходе к приписыванию ответственности за их решение, в рамках исследования будет проверена гипотеза о том, что экологические практики населения этих территорий будут различными.

Территориальные особенности экологического поведения населения

С целью изучения особенностей экологического поведения населения МО Воркута и Усинск по каждому из двадцати показателей модели сформированы распределения ответов респондентов (рис. 3–5). Затем на основе критерия χ² Пирсона проверена статистическая значимость различий в оценке того или иного показателя экологического поведения между респондентами из МО Воркута и Усинск.

 

Рис. 3. Распределение ответов респондентов на вопросы, характеризующие осознание последствий от экологических проблем и восприятие ответственности за их решение.

 

Рис. 4. Распределение ответов респондентов на вопросы, характеризующие веру респондентов в свои возможности и личные нормы по защите окружающей среды.

 

Рис. 5. Распределение ответов респондентов на вопросы, характеризующие поведенческие намерения по защите окружающей среды.

 

На рис. 3 приведены распределения ответов для показателей, характеризующих факторы экологического поведения: осознание последствий от существующих экологических проблем (AC) и приписывание ответственности за их решение (AR). Здесь и далее в названии каждого графика отражено название элемента модели теории активации нормы, а также конкретный показатель экологического поведения, соответствующий анкетным вопросам (см. табл. 1).

Различия в распределении значений показателей, отражающих осознание населением последствий существующих экологических проблем, между исследуемыми территориями не являются статистически значимыми (AC1: χ²=3,5, p=0,4, df=4; AC2: χ²=5,9, p=0,2, df=4). Обратная ситуация наблюдается при оценке показателей, отражающих отнесение ответственности за решение экологических проблем и защиту окружающей среды: распределение ответов по всем переменным статистически значимо различается (AR1: χ²=18,8, p=0,001, df=4; AR2: χ²=20,9, p<0,001, df=4; AR3: χ²=14,5, p=0,01, df=4; AR4: χ²=14,5, p=0,005, df=4; AR5: χ ²=44,1, p <0,001, df=4).

На рис. 4 приведено распределение ответов респондентов на вопросы, характеризующие веру респондентов в свои возможности и личные нормы, связанные с защитой окружающей среды.

Статистически значимых различий в ответах на вопросы, измеряющие веру респондентов в свои возможности, между МО Воркута и Усинск не выявлено (SE1: χ²=6,9, p=0,13, df=4; SE2: χ²=1,7, p=0,78, df=4). Аналогичная тенденция выявлена при анализе одного из показателей, характеризующих личные нормы по защите окружающей среды (PN1). Статистически значимых различий в ответах на этот вопрос не выявлено (PN1: χ²=8,2, p=0,08, df=4). Остальные три показателя, характеризующие личную норму по защите окружающей среды, статистически значимо различаются в зависимости от территории (PN2: χ²=10,5, p=0,03, df=4; PN3: χ²=17,9, p=0,001, df=4; PN4: χ²=33,7, p <0,001, df=4).

На рис. 5 приведено распределение ответов респондентов на вопросы, характеризующие их поведенческие намерения по защите окружающей среды, детерминированные рассмотренными выше психологическими факторами.

Результаты статистического анализа демонстрируют, что значимые различия между территориями характерны для пяти из семи показателей, отражающих факторы проэкологического поведения в модели S.H. Schwartz [17] (BI1: χ²=19,2, p <0,001, df=4; BI2: χ²=15,4, p=0,004, df=4; BI4: χ²=51,6, p <0,001, df=4; BI6: χ²=45,7, p <0,001, df=4; BI7: χ²=51,0, p <0,001, df=4;) и отсутствуют у двух показателей (BI3: χ²=10,5, p=0,03, df=4; BI5: χ²=6,9, p=0,13, df=4).

Сопоставление структуры ответов респондентов в МО Воркута и Усинск по каждому из рассмотренных показателей, составляющих блоки модели S.H. Schwartz [17], позволяет выделить три, по которым экологическое поведение на этих территориях различается наиболее сильно. Это показатели AR5, PN4 и BI4. Опираясь на полученные данные, можно выделить особенности восприятия ответственности: для жителей МО Усинск экологическое поведение рассматривается как личный выбор каждого, важным компонентом которого является участие окружающих; для населения МО Воркута оно воспринимается скорее как общественная обязанность, при этом предпринимаемые действия не должны затрагивать материальные интересы.

Формирование экологического поведения

Традиционно для эмпирической проверки гипотезы о детерминированности экологического поведения (BI) активацией нормы по защите окружающей среды используют моделирование структурными уравнениями [18, 19, 26]. В данном исследовании мы применяли этот метод для верификации разработанного опросника (см. табл. 1), а также определения взаимосвязей между исследуемыми переменными.

При моделировании выявлено, что использование данных сразу по обеим исследуемым территориям, негативно сказывается на результирующей модели. Это обусловлено, в том числе, выявленными различиями в экологическом поведении населения МО Воркута и Усинск. Оценка соответствия модели данным для МО Воркута показала, что в целом её можно считать приемлемой. Однако выявлены признаки неполного соответствия теоретической модели. Так, χ²=491,4 (df=127, p <0,001), что указывает на статистически значимое различие между наблюдаемыми данными и моделью. В то же время показатели согласия модели остаются на удовлетворительном уровне: CFI=0,951 (отличный показатель >0,95); TLI=0941 (хорошо >0,90); RMSEA=0,091 (пороговое значение >0,08, чуть выше нормы) и SRMR=0,093 на грани приемлемого уровня (порог <0,08 считается хорошим, значение <0,10 допустимо). Таким образом, результирующая модель в целом приемлема.

Результаты моделирования для МО Усинск свидетельствуют о том, что данные плохо соответствуют теоретической модели (χ²=995,43, df=162, p=0,001; CFI=0,846; TLI=0,819; RMSEA=0,178; SRMR=0,154). Именно поэтому для дальнейшего анализа использовали данные только МО Воркута.

На рис. 6 продемонстрирована диаграмма путей взаимодействия отдельных переменных модели активации нормы по защите окружающей среды на примере МО Воркута. Зелёным цветом обозначены прямые зависимости. Красным цветом обозначены обратные взаимосвязи, поскольку перекодирование переменных, предполагающих обратное смысловое значение по отношению к другим переменным, не проводили. Толщина линии — визуальное представление силы связи между переменными. Пунктирная линия от латентной переменной обозначает показатель, на основе которого нормировались все остальные значения, образующие одну скрытую переменную.

 

Рис. 6. Диаграмма путей модели активации нормы по защите окружающей среды в муниципальном округе Воркута. AC — осознание последствий; AR — отнесение ответственности; SE — вера в свои возможности; PN — личная норма по защите окружающей среды; BI — поведенческие намерения по защите окружающей среды.

 

В первую очередь результаты моделирования позволяют сделать вывод о том, что не все связи, предполагающиеся в теоретической модели, нашли своё отражение в эмпирической модели. Из пяти показателей, характеризующих приписывание ответственности за защиту окружающей среды (AR), значимыми являются только три (AR1, AR3, AR4). На практике это означает, что лишь эти утверждения при использовании разработанной анкеты позволяют оценить искомый психологический фактор. Наибольшее влияние на итоговое отнесение ответственности оказывает её личное принятие за состояние окружающей среды и решение экологических проблем (AR3).

Показатели, формирующие психологические факторы «Осознание последствий» (АС) и «Вера в свои возможности» (SE), продемонстрировали более высокую точность, что свидетельствует о надёжности использованной анкеты для их измерение. Взаимосвязь между наблюдаемыми и латентными переменными является достаточно сильной.

Выявлено, что осознание последствий от существующих экологическим проблем (АС) отрицательно влияет на формирование личной нормы (PN). Данная закономерность не находит логического объяснения на практике, что требует проведения дополнительных исследований. Учитывая, что подобная взаимосвязь является статистически незначимой, это может быть обусловлено особенностями взаимодействия переменных. Отметим, что отсутствие статистической значимости не всегда обозначает практическую бесполезность переменной.

Если рассматривать показатели, составляющие блок личных норм по защите окружающей среды (PN), то можно сказать, что все они также являются значимыми хоть и в разной степени влияют на латентную переменную. В то же время для улучшения качества модели в будущем показатель PN4 может быть переформулирован либо исключён. Наиболее важным показателем, характеризующим личную норму, является принятие ответственности за то, чтобы убеждать других беречь природу (PN3). Принятие обязательства нести часть ответственности за состояние окружающей среды территории проживания также достаточно выраженно влияет на личную норму (PN1).

В блоке поведенческих намерений по защите окружающей среды (BI) наибольшую значимость продемонстрировали показатели, отражающие вовлечение других людей в мероприятия по сохранению окружающей среды (BI2), готовность к участию в экологических инициативах градообразующего предприятия (BI3), а также согласие с утверждением о том, что для экологического благополучия территории проживания важны совместные действия не только предприятий и местной власти, но и населения (BI5). При этом показатель BI7 имеет статистически незначимую нагрузку (−0,018, p=0,747) и может быть исключён из модели при её дальнейшем использовании.

Обсуждение

Резюме основного результата исследования

Результаты исследования позволяют утверждать, что экологическое поведение населения на территориях с различной социально-экономической обстановкой различается по отдельным показателям, но в целом имеет общие тенденции.

Интерпретация результатов исследования

По данным на рис. 3, в целом респонденты обеих территорий солидарны во мнении, что нерешённые экологические проблемы могут стать серьёзным препятствием для благополучия их города в будущем (AC1) и ухудшить качество жизни их детей в будущем (AC2): с данными тезисами согласны 90% респондентов (варианты ответа «Полностью согласен» и «Скорее согласен, чем не согласен»⁴). Полученные результаты позволяют говорить о достаточно высокой осведомлённости населения о значимости экологических угроз для будущего значимых объектов. Данный аспект формирует основу дальнейшего развития проэкологической мотивации населения.

Для исследуемых территорий также характерны общие тенденции, связанные с уверенностью респондентов в собственных возможностях по защите окружающей среды: большинство согласны с тем, что участие в субботниках и других экологических мероприятиях служит положительным примером для окружающих (SE1), а бережное отношение к природе является для них вполне осуществимой задачей (SE2).

Также респонденты исследуемых территорий в равной мере солидарны с тем, что нести часть ответственности за состояние окружающей среды своего города — это их обязанность (PN1). С данным утверждением согласны 70% опрошенных. Респонденты из МО Усинск склонны чаще испытывать чувство вины, когда им приходится наносить вред окружающей среде (PN2), 73,1% опрошенных ответили на данный вопрос положительно. Различия с МО Воркута по данному аспекту не столь значительны. В то же время респонденты из МО Усинск в большей степени считают себя ответственными за необходимость убеждать других беречь природу (PN3): вариант ответа «Полностью согласен» выбрали 31,1% опрошенных, тогда как в МО Воркута — 19,7%. При этом 43,5% респондентов из МО Воркута и 28,0% из МО Усинск отметили вариант «Скорее согласен, чем не согласен». В то же время 67,3% респондентов из МО Воркута выразили согласие с утверждением, что экологическая политика не должна стоить им лишних денег (PN4). В МО Усинск такие ответы дали 54,2% респондентов. Очевидно, бÓльшая обеспеченность жителей МО Усинск обусловливает относительно большее принятие связанных с заботой об окружающей средой издержек: средний личный доход респондента в МО Усинск составил 68,4 тыс. рублей, в МО Воркута — 62,5 тыс. рублей. Влияние уровня доходов на выраженность установок экологической ответственности подтверждается результатами исследования В.А. Прохода [12].

Население МО Воркута и Усинск едино во мнении, что для экологического благополучия города проживания важны совместные действия не только предприятий и местной власти, но и населения (BI5). Согласие с этим утверждением на обеих территориях выразили 88,0% респондентов. При этом превалировали оценки, выражающие полное согласие, что подтверждает тезис о том, что экологические проблемы могут быть решены только во взаимодействии бизнеса, власти и общества. Данное утверждение подкрепляется анализом показателя, отражающего готовность участия респондентов в экологических инициативах градообразующего предприятия (BI3): на каждой из исследуемых территорий в них готовы участвовать свыше 70%. В то же время сопоставление ответов на эти два вопроса позволяет сделать вывод о том, что респонденты не всегда соотносят эти два поведенческих намерения. Из выразивших мнение, что решение экологических проблем — это совместная работа, готовность принять участие в экологических инициативах выразили 78,5%. Этот результат демонстрирует, что респонденты, понимая необходимость совместного решения проблем, не всегда готовы участвовать в экологических инициативах градообразующих предприятий.

Анализ приведённых показателей, отражающих приписывание ответственности за решение экологических проблем, позволяет сделать вывод, что жители МО Усинск в меньше степени склонны относить ответственность к кому-либо за решение экологических проблем, поскольку, за исключением показателя AR2 («Экологические проблемы должны решать будущие поколения»), превалируют ответы «Нейтрален». В то же время респонденты в МО Воркута относительно чаще считают, что экологические проблемы должны решать промышленные предприятия, корпорации и органы власти (AR1). Несогласных с утверждением о том, что забота об окружающей среде — это личный выбор каждого (AR5) среди населения МО Воркута в два раза больше — 42,6 против 20,7% у респондентов из МО Усинск. По нашему мнению, такое распределение ответов в первую очередь связано с наличие большего накопленного экологического ущерба в МО Воркута.

Перейдём к обсуждению оставшихся пяти показателей, характеризующих разницу в поведенческих намерениях населения по защите окружающей среды в МО Воркута и Усинск. Если говорить о готовности поменять нынешний образ жизни на благо окружающей среды (BI1), то большинство респондентов на обеих территориях склонны давать нейтральный ответ. Анализ ответов, выражающих несогласие, позволяет утверждать, что население МО Воркута в меньшей степени готово пожертвовать для этого своим привычным образом жизни (ответы «Скорее не согласен, чем согласен» и «Совершенно не согласен» дали 30% опрошенного населения). Доля респондентов с аналогичными установками в МО Усинск составляет 17,0%. Схожая тенденция отмечена в распределении ответов для утверждения «Я буду стараться вовлекать других людей в мероприятия по сохранению окружающей среды» (BI2). Большинство опрошенных на обеих территориях согласны с ним (53,5 и 62,2% в МО Воркута и Усинск соответственно), однако доля несогласных с данным утверждением в МО Воркута в два раза выше, чем в МО Усинск (16,0 против 8,5%).

При этом в МО Воркута выше уровень доверия к информации об экологических проблемах, поступающей от местной власти и градообразующего предприятия (BI6) (40,1% респондентов). В МО Усинск этот показатель составляет 32,9%. В то же время 27,4% респондентов из МО Усинск выразили мнение, что экологические проблемы часто преувеличивают (BI7). Среди респондентов, проживающих в МО Воркута, этот показатель составил 14,6%. В целом для обеих территорий большинство респондентов не согласны с этим утверждением. Полученные результаты коррелируют с выводами Е.В. Недосеки [21] о том, что уровень доверия к органам власти является важным фактором, формирующим экологическую повестку.

Кроме того, для обеих территорий характерно несогласие респондентов с утверждением «Я не буду заботиться об окружающей среде, если другие не будут заботиться» (BI4) — 64,6% в МО Усинск и 75,9% в МО Воркута. В то же время доля согласных с ним в МО Усинск составляет 22,5%, что в два раза выше соответствующего значения в МО Воркута.

Перейдём к рассмотрению влияния психологических факторов, формирующих личные нормы по защите окружающей среды (PN) и поведенческие намерения (BI). Моделирование процесса формирования экологического поведения населения МО Воркута показало, что вера в собственные возможности в сфере защиты окружающей среды (SE) и личная норма (PN) действительно влияют на формирование экологического поведения (BI). Наибольшее влияние на латентную переменную PN оказывает фактор приписывания ответственности за защиту окружающей среды (AR). В свою очередь, вера в собственные возможности (SE) оказывает минимальное, но статистически значимое воздействие. Отметим, что этот показатель в большей степени непосредственно влияет на поведенческие намерения по защите окружающей среды (BI). В целом такие результаты являются закономерными, поскольку вера в собственные возможности важнее при переходе к непосредственным действиям. Аналогичные результаты о влиянии веры в свои силы на формирование личной нормы были получены в исследовании по сокращению пищевых отходов [18]. Несмотря на особенности взаимодействия переменных, подтверждается гипотеза о влиянии осознания последствий от существующих и потенциальных экологических проблем на формирование экологического поведения. Влияние осознания последствий (AC) на экологически ответственное поведение также выявлено в исследовании поведения фермеров в Иране [27].

Полученные результаты свидетельствуют о том, что формирование у населения осознания последствий от загрязнения окружающей среды, определение границ ответственности за решение экологических проблем и повышение уверенности у населения веры в возможность повлиять на защиту экологии позитивно сказываются на экологических установках.

Ограничения исследования

Анализ результирующей модели активации нормы в области защиты окружающей среды позволяет сделать вывод, что разработанная анкета нуждается в дальнейшей доработке. В частности, могут быть использованы более чувствительные шкалы, а также уточнены формулировки некоторых вопросов.

Заключение

Проведённое исследование позволило выявить особенности восприятия экологических проблем населением моногородов Воркута и Усинск в контексте различий в уровне накопленного экологического ущерба на этих территориях и стадии жизненного цикла градообразующих предприятий. Установлено, что экологическая проблематика, хотя и не занимает ведущих позиций в иерархии актуальных для населения вопросов, приобретает бÓльшую значимость по мере интенсификации хозяйственной деятельности промышленных предприятий и нарастания её последствий для окружающей среды.

Результаты анализа указывают на наличие как общих, так и территориально-специфических тенденций в восприятии ответственности за решение экологических проблем. В условиях снижения социальной и экономической устойчивости возрастает роль органов власти и промышленных предприятий как основных субъектов, на которых возлагается ответственность за устранение накопленного экологического ущерба. При этом наблюдается ограниченная готовность населения к личному участию в экологических инициативах, что может быть связано с низким уровнем доверия к существующим каналам экологической коммуникации, а также с размытостью границ индивидуальной ответственности. Такой подход является закономерным, поскольку снижение активности или приостановка деятельности градообразующих предприятий на практике размывают ответственность за устранение накопившегося экологического эффекта.

Сравнительный анализ территорий показал, что экологические установки населения формируются в тесной связи с социально-экономическим контекстом, уровнем институционального доверия, а также степенью вовлечённости населения в процессы принятия решений в сфере охраны окружающей среды. Полученные данные позволяют утверждать, что экологическое поведение в арктических моногородах определяется не только объективными экологическими условиями, но и субъективными представлениями о возможностях влияния на ситуацию, а также уровнем социальной идентификации с местным сообществом и органами управления.

Таким образом, выявленные особенности экологических установок свидетельствуют о необходимости разработки адаптивных механизмов экологического управления, учитывающих территориальную специфику, уровень экологической нагрузки и особенности взаимодействия населения с ключевыми институциональными субъектами территорий. Перспективным направлением дальнейших исследований представляется более детальное изучение механизмов формирования экологического поведения населения в различных социально-экономических условиях.

Дополнительная информация

Вклад авторов. А.О. Аверьянов — анализ эмпирических данных и моделирование, анализ литературы, написание и редактирование текста рукописи; Н.А. Рослякова — сбор эмпирических данных, анализ литературных данных, редактирование текста рукописи; А.Д. Волков — разработка методологии исследования, сбор эмпирических данных, редактирование текста рукописи. Все авторы одобрили рукопись (версию для публикации), а также согласились нести ответственность за все аспекты работы, гарантируя надлежащее рассмотрение и решение вопросов, связанных с точностью и добросовестностью любой её части.

Этическая экспертиза. Неприменимо, т.к. основными методами исследования являются статистический анализ и моделирование структурными уравнениями.

Источники финансирования. Исследование выполнено в рамках государственного задания Центра изучения северных территорий Карельского научного центра Российской академии наук «Вопросы обеспечения экологической безопасности в Арктике (FMEN-2024-0013): № 124053000099-7».

Раскрытие интересов. Авторы заявляют об отсутствии отношений, деятельности и интересов за последние три года, связанных с третьими лицами (коммерческими и некоммерческими), интересы которых могут быть затронуты содержанием статьи.

Оригинальность. При создании настоящей работы авторы не использовали ранее опубликованные сведения (текст, иллюстрации, данные).

Доступ к данным. Редакционная политика в отношении совместного использования данных к настоящей работе не применима.

Генеративный искусственный интеллект. При создании настоящей статьи технологии генеративного искусственного интеллекта не использовали.

Рассмотрение и рецензирование. Настоящая работа подана в журнал в инициативном порядке и рассмотрена по обычной процедуре. В рецензировании участвовали два внешних рецензента, член редакционной коллегии и научный редактор издания.

ADDITIONAL INFORMATION

Author contributions: A.O. Averyanov: formal analysis, methodology, resources, writing—original draft, writing—review & editing; N.A. Roslyakova: data curation, resources, writing—review & editing; A.D. Volkov: methodology, data curation, writing—review & editing. All the authors approved the version of the manuscript to be published and agreed to be accountable for all aspects of the work, ensuring that questions related to the accuracy or integrity of any part of the work are appropriately investigated and resolved.

Ethics approval: Not applicable, as the primary research methods were statistical analysis and structural equation modeling.

Funding sources: This study was carried out under the state assignment to the Center for the Study of Northern Territories, Karelian Research Center of the Russian Academy of Sciences, “Issues of Ensuring Environmental Safety in the Arctic” (FMEN-2024-0013, Project ID 124053000099-7).

Disclosure of interests: The authors have no relationships, activities, or interests for the last three years related to for-profit or not-for-profit third parties whose interests may be affected by the content of the article.

Statement of originality: No previously published material (text, images, or data) was used in this work.

Data availability statement: The editorial policy regarding data sharing does not apply to this work.

Generative AI: No generative artificial intelligence technologies were used to prepare this article.

Provenance and peer review: This paper was submitted unsolicited and reviewed following the standard procedure. The peer review process involved two external reviewers, a member of the editorial board, and the in-house scientific editor.

 

¹ Указ Президента Российской Федерации № 645 от 26 октября 2020 г. «О Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года». Режим доступа: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/74710556 Дата обращения: 15.05.2025.

² Распоряжение Правительства Российской Федерации № 1398-р от 29 июля 2014 г. «О Перечне монопрофильных муниципальных образований РФ (моногородов)». Режим доступа: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/70607138/ Дата обращения: 15.05.2025.

³ Rosseel Y. lavaan: An R Package for Structural Equation Modeling [Internet]. В: Journal of Statistical Software. 2012–2025. Режим доступа: http://www.jstatsoft.org/v48/i02/ Дата обращения: 15.05.2025.

⁴ Здесь и далее при анализе рассматривается группа респондентов, выбравших данные два варианта ответа.

About the authors

Aleksandr O. Averyanov

Karelian Research Center of the Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: aver@petrsu.ru
ORCID iD: 0000-0003-2884-8110
SPIN-code: 1194-8767
Russian Federation, Petrozavodsk

Natalia A. Roslyakova

Karelian Research Center of the Russian Academy of Sciences

Email: na@roslyakova24.ru
ORCID iD: 0000-0002-7511-2141
SPIN-code: 7405-4998

Cand. Sci. (Economics)

Russian Federation, Petrozavodsk

Alexander D. Volkov

Karelian Research Center of the Russian Academy of Sciences

Email: kov8vol@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-0451-8483
SPIN-code: 2133-8597

Cand. Sci. (Economics)

Russian Federation, Petrozavodsk

References

Supplementary files