Email this article 
THE IMPACT OF ANTHROPOMETRIC AND BODY COMPOSITION PARAMETERS ON GRIP STRENGTH IN MIDDLE-AGED AND OLDER ADULTS IN THE ARCTIC ZONE OF THE RUSSIAN FEDERATION
- Authors: Abramov A.1, Kostrova G.1, Krieger E.1, Kudryavtsev A.1
-
Affiliations:
- Northern State Medical University
- Section: ORIGINAL STUDY ARTICLES
- Submitted: 08.07.2025
- Accepted: 23.09.2025
- Published: 09.10.2025
- URL: https://hum-ecol.ru/1728-0869/article/view/686839
- DOI: https://doi.org/10.17816/humeco686839
- ID: 686839
Cite item
Full Text
Abstract
Introduction. The age-related decline in muscle strength is related to metabolic changes and significantly affects functional status and quality of life of older adults. Sarcopenia is a multifactorial condition influenced by socio-demographic, behavioral, physiological and climatic factors. The latter highlights the importance of studying the predictors of muscle strength decline in populations living in the extreme environmental conditions of the European North of Russia.
Aim. The study aimed to investigate the effects of socio-demographic characteristics, lifestyle factors, anthropometric and body composition parameters on grip strength (hereinafter – GS) in middle-aged and older adults living in the Arctic zone of the Russian Federation.
Methods. The study is based on data from two cross-sectional population studies conducted with an interval of 7.2 years on the same random sample of adult population of Arkhangelsk (n=1168). We assessed associations between GS and socio-demographic characteristics, behavioral factors, anthropometric measures, and body composition parameters using both cross-sectional and longitudinal data by applying linear and logistic regression analyses.
Results. In cross-sectional studies, a decrease in GS with age was observed in men and women, and was more pronounced in men. GS was positively associated with height, body mass index, waist circumference, waist-to-height ratio, and higher education in men. Lower GM values were associated with smoking in men and financial difficulties in women. According to bioimpedance analysis, higher basal metabolic rate and higher fat mass proportion were associated with higher GS, while higher muscle mass proportion and higher body impedance were associated with lower GS. The patterns observed in cross-sectional analyses were partially confirmed by longitudinal data. Taller height, indicators of general and abdominal obesity, and higher basal metabolic rate were associated with lower odds of GS decline over time in women, while older age, higher body impedance, and higher percentages of muscle mass and body water increased the odds. In men, older age was associated with higher odds of GS decline, while taller height was associated with lower odds.
In conclusion, GS in middle-aged and older adults was determined by a combination of factors, the significance of which varied by sex. The decline in GS over time was more strongly associated with anthropometric and body composition parameters than with socio-demographic and behavioral factors. These findings emphasize the importance of considering sex differences when developing strategies for sarcopenia prevention in residents of the Arctic zone of the Russian Federation.
Full Text
ВВЕДЕНИЕ
Снижение мышечной силы с возрастом является естественным физиологическим процессом, сопровождающим старение организма. На протяжении жизни этот показатель претерпевает закономерные изменения: в молодом возрасте преобладают анаболические процессы, способствующие наращиванию мышечной массы и силы, тогда как в пожилом — катаболические, приводящие к их утрате. Возрастное «переключение» метаболического баланса индивидуально, однако исследования свидетельствуют, что снижение массы скелетной мускулатуры может начинаться уже после 30 лет [1].
Мышечная сила тесно связана с массой скелетной мускулатуры и отражает функциональное состояние двигательной системы. Прогрессирующая и генерализованная потеря массы, силы и функции скелетных мышц вследствие старения в гериатрии обозначается термином «саркопения» [2]. Патофизиологических механизмы развития саркопении включают снижение уровня анаболических гормонов (тестостерона, гормона роста и др.), снижение функции мышечной ткани как белкового депо, митохондриальные нарушения, окислительный стресс и хроническое субклиническое воспаление [3, 4]. Важную роль играют нейромышечные изменения, такие как снижение активности альфа-мотонейронов спинного мозга и денервация быстро сокращающихся мышечных волокон [5]. Раннему развитию и прогрессированию саркопении способствуют хронические заболевания, малоподвижный образ жизни и нутритивная недостаточность, прежде всего – дефицит белка [6, 7].
Мышечная сила связана с составом тела, включая как абсолютную мышечную массу, так и распределение жировой ткани [8]. Избыточное накопление висцерального жира ведёт к инсулинорезистентности, хроническому субклиническому воспалению, подавлению анаболических процессов в мышцах и развитию саркопении [9]. Половые различия в соотношении мышечной и жировой ткани объясняют различную динамику утраты мышечной силы у мужчин и женщин с возрастом [10].
Распространённость саркопении среди пожилых людей в мире составляет 10,0-16,0% [11]. По результатам исследования, проведённого в Санкт-Петербурге, среди лиц в возрасте 65 лет и старше данный показатель варьирует от 21,1% до 43,9% [12]. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), саркопения рассматривается как биомаркер, позволяющий выявлять лиц с повышенным риском развития нарушений двигательных функций [13]. В соответствии с рекомендациями Европейской рабочей группы по саркопении у пожилых людей (the European Working Group on Sarcopenia in Older People, EWGSOP2, 2019), снижение мышечной силы (силы кистевого хвата) является одним из основных диагностических критериев саркопении [14], а кистевая динамометрия - наиболее простым и информативным методом скрининга риска ухудшения двигательных функций [15]. Исследования показывают, что сила кистевого хвата является надёжным предиктором риска инвалидности и смерти, превосходя по прогнозной ценности индекс массы тела (ИМТ) [16].
Профилактика саркопении имеет ключевое значение для сохранения качества жизни и активного долголетия. В условиях Арктической зоны Российской Федерации (АЗРФ) ранняя диагностика саркопении приобретает особую значимость, поскольку неблагоприятные природно-климатические факторы, такие как низкие температуры, специфичный фотопериодизм, колебания атмосферного давления и электромагнитная активность, могут ускорять возрастные изменения, способствуя снижению двигательной активности, мышечной массы и адаптационных резервов организма [17]. Понимание механизмов возрастных изменений необходимо для прогнозирования двигательных нарушений, обусловленных снижением мышечной силы, и разработки эффективных профилактических программ, направленных на сохранение здоровья и качества жизни пожилых людей в АЗРФ.
ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ
Оценить влияние социально-демографических факторов, параметров композиции и состава тела на силу кистевого хвата у лиц среднего и пожилого возраста, проживающих в АЗРФ.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
В исследовании использованы данные двух поперечных исследований, проведённых на одной популяционной выборке: «Узнай свое сердце» (далее – УСС, 2015-2017) и «Биомаркеры индивидуальной жизнеспособности» (далее – БИЖ, 2023-2024). Выборка УСС сформирована на основе обезличенной базы адресов жителей Архангельска в возрасте 35-69 лет, предоставленной региональным фондом обязательного медицинского страхования, с последующей стратификацией по полу и пятилетним возрастным группам. Обученные интервьюеры посещали случайно выбранные адреса и приглашали членов домохозяйств соответствующего пола и пятилетней возрастной группы к участию в исследовании. Из числа приглашённых 68,2% согласились и прошли базовое интервью на дому, после чего были направлены на медицинское обследование в консультативно-диагностическую поликлинику Северного государственного медицинского университета (далее – КДП СГМУ), которое прошли 96,0%. Общая численность прошедших медицинское обследование составила 2380 человек. Подробное описание дизайна исследования УСС опубликовано ранее [18].
Участники исследования БИЖ (2023-2024 гг.) набирались из числа участников УСС, достигших момент проведения исследования возраста 45-74 лет, проживающих в Архангельской области более 10 лет и ранее предоставивших согласие на приглашение к участию в других исследованиях. С учетом данных критериев и после исключения выбывших из-под наблюдения, к участию в исследовании БИЖ были приглашены 1996 участников УСС, из которых 1168 (58,5%) согласились, прошли обследование в КДП СГМУ по рассматриваемым в данной статье параметрам и составили выборку, анализируемую в данном исследовании.
В обоих исследованиях проводились интервью с участниками, в ходе которых собиралась информация о социально-демографических характеристиках, включая возраст (годы), пол (мужской/женский), наличие высшего образования (да/нет), наличие финансовых трудностей, определяемых как трудности в приобретении продуктов питания или одежды (да/нет), а также об образе жизни. Факторы образа жизни включали статус курения (в настоящее время/никогда), опасное употребление алкоголя (≥8 баллов по шкале AUDIT — Alcohol Use Disorders Identification Test) [19]. В УСС общий уровень физической активности оценивался по четырёхуровневой шкале, основанной на Европейском проспективном исследовании по изучению взаимосвязи питания и онкологических заболеваний — EPIC, European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition) [20]. В БИЖ определялось наличие гиподинамии, оцениваемой на основе данных Международного опросника физической активности — IPAQ (International Physical Activity Questionnaire).
Участникам обоих исследований проводились антропометрические измерения, включая рост, вес, окружность талии. Рост (см) измеряли ростомером Seca® 217 (Seca Ltd., Гамбург, Германия), окружность талии (см) – лентой Seca® 201, вес (кг). Рассчитывали ИМТ (отношение массы тела в килограммах к квадрату роста в метрах) и индекс абдоминального ожирения (отношение окружности талии к росту – ООТР). Общее ожирение определяли при значении ИМТ ≥30 кг/м², абдоминальное ожирение — при значении ООТР ≥0,5. В рамках исследования УСС дополнительно оценивались параметры состава тела – анализатором TANITA BC 418 (Tanita Corp., Токио, Япония). С помощью данного прибора проводили биоэлектрический анализ импеданса (биоимпедансометрию) и оценивали: скорость основного обмена (минимальное количество энергии, необходимое организму для поддержания жизнедеятельности в состоянии покоя) (в 100 ккал), импеданс тела (в 100 Ом), процент жировой ткани, массу нежировой ткани, массу мышечной ткани, содержание воды.
Оценка силы кистевого хвата (в кг/м²) проводилась в двух исследованиях по стандартному протоколу (Southampton protocol) с использованием кистевого динамометра Jamar+Digital, с точностью измерения до 0,1 кг [21]. Для каждой руки было проведено три измерения в положении сидя с чередованием правой и левой рук. В анализе использовалось максимальное значение, полученное по результатам шести измерений.
При проведении статистического анализа нормальность распределения количественных данных проверялась с использованием критерия Колмогорова–Смирнова. Характеристики участников представлены в виде среднего значения и стандартного отклонения, M±SD – для параметрических данных, медианы с указанием первого и третьего квартилей, Me (Q1-Q3) – для непараметрических количественных переменных, а также абсолютных чисел и процентов – для категориальных переменных. Для сравнения количественных характеристик участников в двух связанных поперечных исследованиях использовался парный t-критерий Стьюдента (при нормальном распределении) или критерий Вилкоксона (при скошенном распределении); для дихотомических переменных – тест χ² МакНемара.
В рамках поперечных исследований УСС и БИЖ для оценки связи силы кистевого хвата с социально-демографическими характеристиками, факторами образа жизни, антропометрическими показателями, а также параметрами состава тела (по данным УСС) применялась линейная регрессия. В качестве зависимой переменной использовалась сила кистевого хвата (в кг/м²), определённая по результатам кистевой динамометрии. В качестве независимых переменных в регрессионные модели включались: социально-демографические характеристики (возраст, высшее образование, наличие финансовых трудностей), факторы образа жизни (курение, опасное употребление алкоголя, низкая физическая активность/гиподинамия), антропометрические показатели (рост, ИМТ, окружность талии, абдоминальное ожирение – ООТР ≥0,5), а также параметры состава тела (скорость основного обмена, импеданс тела, процентное содержание жировой, мышечной массы и воды). Проводился одномерный анализ, а также многомерный анализ с коррекцией на возраст и рост (потенциальные конфаундеры). Анализ проводился отдельно для мужчин и женщин. Результаты представлены в виде коэффициентов регрессии (В) с 95% доверительными интервалами (ДИ).
Данные, собранные в исследовании УСС в 2015–2017 гг. (базовые характеристики участников), рассматривались как потенциальные предикторы силы кистевого хвата, оцененной в кг/м² в БИЖ в 2023–2024 гг., с применением линейных регрессий. Поскольку наиболее значимыми предикторами силы кистевого хвата выступили возраст и рост, на эти переменные была проведена коррекция. Базовые характеристики участников также рассматривались как потенциальные предикторы снижения мышечной силы в БИЖ в сравнении с УСС, рассматриваемого в виде дихотомической переменной (отрицательное значение разницы результатов двух исследований; 1 – снижение мышечной силы, 0 – отсутствие снижения), посредством построения одномерных и многомерных логистических регрессионных моделей. В целях контроля вмешивающихся факторов в многомерные модели включались базовые значения возраста, роста и силы кистевого хвата, а также продолжительность наблюдения (в месяцах). Результаты представлены в виде грубого и скорректированного отношения шансов (ОШ) с 95% ДИ, отдельно для мужчин и женщин.
Результаты считались статистически значимыми при p < 0,05. Расчёты проводились с использованием программного обеспечения Stata 18.0 (StataCorp, College Station, TX, USA).
РЕЗУЛЬТАТЫ
В исследование включено 1168 человек, принявших участие в двух исследованиях (УСС и БИЖ), 735 женщин и 433 мужчины. На момент первого обследования (УСС, 2015–2017) средний возраст участников составил 52 года (табл. 1). Менее 40% участников имели высшее образование. Женщины чаще сообщали о финансовых трудностях (16,8% против 7,5% у мужчин), реже — о курении (14,3% против 27,5% у мужчин) и опасном употреблении алкоголя (2,3% против 30,4% у мужчин). Общее ожирение было более распространено среди женщин (31,7% против 24,9% у мужчин), тогда как абдоминальное — среди мужчин (75,8% против 60,4% у женщин). По результатам биоимпедансометрии (данные УСС) участники мужского пола характеризовались более высокой скоростью основного обмена. Средняя доля мышечной массы у женщин составила 62,1%, у мужчин — 74,3%. Жировая масса у женщин была выше (34,6% против 22,2% у мужчин), тогда как содержание воды — ниже (47,9% против 56,9% у мужчин). Участницы женского пола имели более высокие значения импеданса тела (6,1±0,8 ×100 Ом против 5,2±0,6 ×100 Ом у мужчин), что обусловлено меньшей мышечной и большей жировой массой по сравнению с мужчинами.
В динамике (в течение семилетнего периода наблюдения) доля лиц с высшим образованием увеличилась, а доля участников, сообщивших о финансовых трудностях, снизилась у женщин — с 16,8% до 8,1%, у мужчин — с 7,5% до 3,9%. Снизилась доля курящих, как среди женщин (с 14,3% до 11,3%), так и среди мужчин (с 27,5% до 26,1%). Отмечено уменьшение среднего роста участников. У женщин увеличились показатели ИМТ (с 27,6 до 28,9 кг/м²), а также частота общего (с 31,7% до 37,6%) и абдоминального ожирения (с 60,4% до 63,7%). У мужчин, несмотря на увеличение ИМТ (с 27,4 до 28,3 кг/м²) и распространённости общего ожирения (с 24,9% до 31,4%), наблюдалось снижение частоты абдоминального ожирения (с 75,8% до 70,9%).
Таблица 1. Характеристики участников исследования «Узнай свое сердце» (УСС, 2015-2017), исследования «Биомаркеры индивидуальной жизнеспособности у жителей Европейского Севера России» (БИЖ, 2023-2024) и их изменения в динамике в зависимости от пола (n =1168)
Характеристики | Женщины n=735 | Мужчины n=433 | ||||||
УСС | БИЖ | Разница | p* | УСС | БИЖ | Разница | p* | |
Социально-демографические |
|
|
|
|
|
|
|
|
Возраст, лет, Me (Min-Max) | 52,0 (37,0-68,0) | 59,0 (45,0-74,0) | 7,0 (5,0-9,0) | <0,001 | 52,0 (36,0-68,0) | 59,0 (45,0-74,0) | 7,0 (5,0-9,0) | <0.001 |
Высшее образование, n (%) | 293 (39,9) | 298 (40,5) | 5 (0,7) | 0,025 | 169 (39,0) | 175 (40,4) | 6 (1,4) | 0.014 |
Финансовые трудности, n (%) | 123 (16,8) | 59 (8,1) | -64 (-8,7) | <0,001 | 32 (7,5) | 17 (3,9) | -15 (-3,6) | 0.016 |
Образ жизни |
|
|
|
|
|
|
|
|
Курение, n (%) |
|
|
|
|
|
|
|
|
- никогда | 507 (69,0) | 536 (72,9) | 29 (3,9) | <0,001 | 133 (30,7) | 141 (32,6) | 8 (1,9) | 0.048 |
- в настоящем | 105 (14,3) | 83 (11,3) | -22 (-3,0) |
| 119 (27,5) | 113 (26,1) | -6 (-1,4) |
|
Опасное употребление алкоголя, n (%) | 17 (2,3) | 18 (2,5) | 1 (0,2) | 0,835 | 131 (30,4) | 132 (30,6) | 1 (0,2) | 0.838 |
Низкая физическая активность, n (%) | 128 (17,4) |
|
|
| 17,4 (14,1) |
|
|
|
Гиподинамия, n (%) |
| 132 (18,0) |
|
|
| 70 (16,2) |
|
|
Антропометрические |
|
|
|
|
|
|
|
|
Рост, см, M±SD | 162,0±6,0 | 161,3±6,3 | -0,7±1,0 | <0,001 | 176,0±6,5 | 175,4±6,6 | -0,6±0,9 | <0.001 |
ИМТ, кг/м2, M±SD | 27,6±5,8 | 28,9±5,9 | 1,2±2,6 | <0,001 | 27,4±4,2 | 28,3±4,5 | 0,9±2,0 | <0.001 |
Окружность талии, см, M±SD | 86,7±13,6 | 86,6±13,5 | -0,1±6,7 | 0,758 | 95,2±11,2 | 93,7±11,5 | -1,5±6,4 | <0.001 |
ООТР, %, M±SD | 53,6±8,7 | 53,8±8,7 | 0,2±4,2 | 0,234 | 54,1±6,3 | 53,5±6, | -0,6±3,6 | <0.001 |
Общее ожирение (ИМТ≥30), n (%) | 233 (31,7) | 276 (37,6) | 43 (5,9) | <0,001 | 108 (24,9) | 136 (31,4) | 28 (6,5) | <0.001 |
Абдоминальное ожирение (ООТР≥0,5) , n (%) | 444 (60,4) | 468 (63,7) | 24 (3,3) | 0,019 | 328 (75,8) | 307 (70,9) | -24 (-4,9) | 0.008 |
Сила кистевого хвата, кг/м², M±SD | 30,1±5,3 | 29,5±5,4 | -0,6±3,4 | <0,001 | 51,5±8,6 | 50,8±9,0 | -0,7±5,3 | 0.008 |
Состав тела |
|
|
|
|
|
|
|
|
Скорость основного обмена, 100 ккал, Me (Q1-Q3) | 13,8 (12,7-15) | нет данных |
|
| 19,0 (17,1-20,7) | нет данных |
|
|
Импеданс тела, 100 Ом, M±SD | 6,1±0,8 | нет данных |
|
| 5,2±0,6 | нет данных |
|
|
Жировая масса, %, M±SD | 34,6±7,5 | нет данных |
|
| 22,2±6,4 | нет данных |
|
|
Мышечная масса, %, M±SD | 62,1±7,2 | нет данных |
|
| 74,3±6,1 | нет данных |
|
|
Содержание воды, %, M±SD | 47,9±5,5 | нет данных |
|
| 56,9±4,7 | нет данных |
|
|
ИМТ – индекс массы тела, ООТР – отношение окружности талии к росту
M±SD – среднее значение ± стандартное отклонение, Me (Min-Max) – медиана (минимальное и максимальное значения), Me (Q1-Q3) – медиана (первый и третий квартили)
* количественные переменные – парный t-критерий Стьюдента (при нормальном распределении) или критерий Вилкоксона (при ненормальном распределении); категориальные переменные – тест χ² МакНемара.
Результаты линейной регрессии в двух поперечных исследованиях (УСС и БИЖ) показали, что с возрастом наблюдалось снижение силы кистевого хвата как у мужчин, так и у женщин (табл. 2, 3). Снижение мышечной силы с увеличение возраста на один год у мужчин было более выраженным (-0,30 кг/м² в УСС, -0,35 кг/м² в БИЖ), чем у женщин (-0,15 кг/м² в УСС, -0,12 кг/м² в БИЖ).
В обоих исследованиях наличие высшего образования было положительно связано с мышечной силой в одномерных моделях, особенно у мужчин. После коррекции на возраст и рост эта связь утратила статистическую значимость у женщин, но оставалась значимой у мужчин. Финансовые трудности были статистически значимо связаны с более низкой силой кистевого хвата у женщин в обоих исследованиях. Курение было связано со снижением мышечной силы у мужчин после коррекции на возраст и рост в обоих исследованиях.
Среди антропометрических показателей рост и ИМТ были положительно связаны с силой кистевого хвата, как у мужчин, так и у женщин в обоих исследованиях. Ожирение (как общее, так и абдоминальное) увеличивало силу кистевого хвата у женщин после коррекции на возраст и рост в обоих исследованиях. У мужчин положительная связь между абдоминальным ожирением и силой кистевого хвата была выявлена только в исследовании УСС.
Таблица 2. Коэффициенты регрессии, отражающие связь между характеристиками мужчин и женщин и результатами динамометрии (в кг/м²) в поперечном исследовании «Узнай свое сердце» (УСС, 2015-2017), оцененные в одномерных и многомерных (с коррекцией на возраст и рост) моделях линейной регрессии (n=1168)
Характеристики | Женщины n=735 | Мужчины n=433 | |||
В (95% ДИ) | В с (95% ДИ) | В (95% ДИ) | В с (95% ДИ) | ||
Социально-демографические |
|
|
|
| |
Возраст, лет | -0,23 (-0,27; -0,19) | -0,15 (-0,19; -0,11) | -0,41 (-0,49; -0,32) | -0,30 (-0,38; -0,21) | |
Высшее образование | 1,71 (0,94; 2,48) | 0,17 (-0,53; 0,88) | 3,24 (1,59; 4,88) | 2,03 (0,6; 3,45) | |
Финансовые трудности | -1,47 (-2,49; -0,45) | -1,12 (-2,01; -0,24) | 3,59 (0,47; 6,71) | 2,26 (-0,41; 4,92) | |
Образ жизни |
|
|
|
| |
Курение |
|
|
|
| |
- никогда | 1,0 | 1,0 | 1,0 | 1,0 | |
- в настоящем | 1,12 (0,01; 2,23) | 0,40 (-0,58; 1,38) | -1,73 (-3,87; 0,41) | -2,29 (-4,11; -0,47) | |
Опасное потребление алкоголя | 2,28 (-0,26; 4,83) | 1,08 (-1,13; 3,28) | 0,08 (-1,70; 1,86) | -1,13 (-2,65; 0,39) | |
Низкая физическая активность/гиподинамия | 0,79 (-0,22; 1,80) | -0,05 (-0,93; 0,83) | 1,41 (-0,93; 3,76) | 0,04 ( -1,97; 2,04) | |
Антропометрические |
|
|
|
| |
Рост, см | 0,40 (0,34; 0,45) | 0,31 (0,25; 0,37) | 0,60 (0,48; 0,71) | 0,47 (0,36; 0,58) | |
ИМТ, кг/м2 | 0,03 (-0,04; 0,10) | 0,15 (0,09; 0,21) | 0,38 (0,19; 0,57) | 0,37 (0,21; 0,54) | |
Окружность талии, см | 0,00 (-0,03; 0,03) | 0,05 (0,02; 0,07) | 0,12 (0,05; 0,19) | 0,09 (0,03; 0,16) | |
ООТР, % | -0,06 (-0,11; -0,02) | 0,07 (0,03; 0,12) | 0,02 (-0,11; 0,15) | 0,16 ( 0,05; 0,27) | |
Общее ожирение (ИМТ≥30) | 0,54 (-0,28; 1,37) | 1,61 (0,89; 2,33) | 1,22 (-0,67; 3,10) | 1,54 (-0,05; 3,14) | |
Абдоминальное ожирение (ООТР≥0,5) | -0,86 (-1,64; -0,08) | 1,49 (0,75; 2,23) | 1,64 (-0,26; 3,54) | 3,20 (1,59; 4,81) | |
Состав тела |
|
|
|
| |
Скорость основного обмена, 100 ккал | 1,01 (0,8; 1,21) | 0,64 (0,43; 0,84) | 1,46 (1,19; 1,74) | 0,81 (0,50; 1,13) | |
Импеданс тела, 100 Ом | -0,99 (-1,49; -0,50) | -1,47 (-1,89; -1,05) | -3,43 (-4,79; -2,06) | -3,88 (-5,02; -2,75) | |
Жировая масса, % | -0,01 (-0,06; 0,04) | 0,07 (0,02; 0,12) | 0,08 (-0,05; 0,21) | 0,16 (0,05; 0,26) | |
Мышечная масса, % | 0,01 (-0,04; 0,06) | -0,07 (-0,12; -0,02) | -0,08 (-0,22; 0,05) | -0,16 (-0,28; -0,05) | |
Содержание воды, % | 0,01 (-0,06; 0,08) | 0,07 (0,02; 0,12) | -0,11 (-0,28; 0,07) | -0,21 (-0,36; -0,06) | |
ИМТ – индекс массы тела, ООТР – отношение окружности талии к росту
В – коэффициенты регрессии в однофакторных моделях, Вс – коэффициенты регрессии в многомерных моделях с поправкой на возраст и рост; 95% ДИ — 95% доверительные интервалы
По результатам биоимпедансометрии (данные УСС, табл. 2), как у мужчин, так и у женщин, при увеличении скорости основного обмена и процента жировой массы сила кистевого хвата увеличивалась. При увеличении мышечной массы и импеданса тела сила кистевого хвата снижалась. Содержание воды было положительно ассоциировано с силой кистевого хвата у женщин и отрицательно у мужчин.
Таблица 3. Коэффициенты регрессии, отражающие связь между характеристиками мужчин и женщин и результатами динамометрии (в кг/м²) в поперечном исследовании «Биомаркеры индивидуальной жизнеспособности у жителей Европейского Севера России» (БИЖ, 2023-2024), оцененные в одномерных и многомерных (с коррекцией на возраст и рост) моделях линейной регрессии (n=1168)
Характеристики | Женщины n=735 | Мужчины n=433 | |||
В (95% ДИ) | В с (95% ДИ) | В (95% ДИ) | В с (95% ДИ) | ||
Социально-демографические |
|
|
|
| |
Возраст, лет | -0,23 (-0,27; -0,19) | -0,12 (-0,17; -0,08) | -0,51 (-0,60; -0,42) | -0,35 (-0,43; -0,26) | |
Высшее образование | 1,56 (0,78; 2,35) | 0,03 (-0,68; 0,75) | 2,94 (1,24; 4,65) | 1,51 (0,14; 2,89) | |
Финансовые трудности | -2,11 (-3,52; -0,69) | -1,22 (-2,45; -0,01) | -6,23 (-10,55; -1,91) | -3,37 (-6,83; 0,09) | |
Образ жизни |
|
|
|
| |
Курение |
|
|
|
| |
- никогда | 1,0 | 1,0 | 1,0 | 1,0 | |
- в настоящем | 0,29 (-0,95; 1,53) | -0,43 (-1,53; 0,67) | -1,36 (-3,58; 0,87) | -1,98 (-3,73; -0,22) | |
Опасное потребление алкоголя | -0,07 (-2,59; 2,44) | -1,25 (-3,43; 0,94) | 1,21 (-0,62; 3,04) | -0,52 (-2,00; 0,97) | |
Низкая физическая активность/гиподинамия | 1,23 (0,23; 2,24) | -0,16 (-1,07; 0,75) | 3,03 (0,75; 5,32) | -0,00 (-1,88; 1,87) | |
Антропометрические |
|
|
|
| |
Рост, см | 0,40 (0,35; 0,46) | 0,32 (0,26; 0,38) | 0,72 (0,61; 0,83) | 0,56 (0,45; 0,67) | |
ИМТ, кг/м2 | 0,10 (0,03; 0,16) | 0,19 (0,13; 0,24) | 0,31 (0,13;0,50) | 0,27 (0,12; 0,42) | |
Окружность талии, см | 0,03 (0,00; 0,06) | 0,07 (0,04; 0,10) | 0,10 (0,03; 0,17) | 0,06 (-0,00; 0,12) | |
ООТР, % | -0,02 (-0,07; 0,02) | 0,11 (0,07; 0,15) | -0,05 (-0,18; 0,08) | 0,10 (-0,00; 0,20) | |
Общее ожирение (ИМТ≥30) | 0,94 (0,14; 1,74) | 1,81 (1,12; 2,51) | 1,62 (-0,20; 3,44) | 1,08 (-0,36; 2,52) | |
Абдоминальное ожирение (ООТР≥0,5) | -0,21 (-1,02; 0,60) | 1,83 (1,09; 2,57) | -0,73 (-2,59; 1,13) | 0,97 (-0,52; 2,45) | |
ИМТ – индекс массы тела, ООТР – отношение окружности талии к росту
В – коэффициенты регрессии в однофакторных моделях, Вс – коэффициенты регрессии в многомерных моделях с поправкой на возраст и рост; 95% ДИ — 95% доверительные интервалы
Результаты, полученные в поперечных исследованиях (УСС и БИЖ), подтвердились при анализе лонгитюдных данных (табл. 4). Линейная регрессия, проведённая для оценки прогностической ценности базовых характеристик участников в 2015–2017 гг. в отношении силы кистевого хвата в 2023–2024 гг., подтвердила, что с возрастом мышечная сила снижается. Снижение силы кистевого хвата с возрастом было более выраженным у мужчин. Как и в поперечных исследованиях, у мужчин наличие высшего образования ассоциировалось с большей силой кистевого хвата, а курение — со снижением мышечной силы. Связь между финансовыми трудностями и уменьшением силы кистевого хвата, выявленная у женщин в поперечных исследованиях, сохранялась в однофакторном анализе на лонгитюдных данных, но теряла статистическую значимость после коррекции на возраст и рост. Связи между антропометрическими показателями и силой кистевого хвата также подтвердились. Более высокий рост и больший ИМТ были связаны с увеличением силы кистевого хвата, как у мужчин, так и у женщин. Наличие общего и абдоминального ожирения у женщин было положительно связано с силой кистевого хвата. У мужчин при лонгитюдном анализе, также, как и по данным УСС, наблюдалась положительная связь между абдоминальным ожирением и силой кистевого хвата. По данным биоимпедансометрии, увеличение скорости основного обмена и жировой массы было связано с увеличением, а повышение импеданса тела — со снижением силы кистевого хвата, что согласуется с результатами, полученными в поперечных исследованиях. В лонгитюдных моделях увеличение мышечной массы и содержания воды ассоциировалось со снижением силы кистевого хвата как у мужчин, так и у женщин.
Таблица 4. Коэффициенты регрессии, отражающие связь между базовыми характеристиками женщин и мужчин в 2015-2017 гг. и результатами динамометрии (кг/м2) в 2023-2024 гг., оцененные в одномерных и многомерных (с коррекцией на возраст и рост в 2015-2017 гг.) моделях линейной регрессии (n=1168)
Характеристики | Женщины n=735 | Мужчины n=433 | ||
В (95% ДИ) | В с (95% ДИ) | В (95% ДИ) | Вс (95% ДИ) | |
Социально-демографические |
|
|
|
|
Возраст, лет | -0,22 (-0,26; -0,18) | -0,13 (-0,17; -0,90) | -0,49 (-0,57; -0,40) | -0,36 (-0,44; -0,28) |
Высшее образование | 1,60 (0,81; 2,38) | 0,07 (-0,64; 0,79) | 3,05 (1,34; 4,76) | 1,59 (0,20; 2,98) |
Финансовые трудности | -1,21 (-2,24; -0,17) | -0,87 (-1,77; 0,04) | 3,72 (0,49; 6,95) | 2,14 (-0,45; 4,72) |
Образ жизни |
|
|
|
|
Курение |
|
|
|
|
- никогда | 1,0 | 1,0 | 1,0 | 1,0 |
- в настоящем | 0,66 (-0,46; 1,79) | 0,01 (-1,01; 0,99) | -1,18 (-3,4; 1,04) | -1,86 (-3,64; -0,09) |
Опасное потребление алкоголя | 1,93 (-0,65; 4,51) | 0,77 (-1,47; 3,02) | 0,56 (-1,28; 2,41) | -0,88 (-2,36; 0,60) |
Низкая физическая активность | 0,86 (-0,16; 1,89) | 0,07 (-0,83; 0,97) | 1,74 (-0,69; 4,17) | 0,11 (-1,84; 2,06) |
Антропометрические |
|
|
|
|
Рост, см | 0,40 (0,35; 0,46) | 0,33 (0,27; 0,39) | 0,70 (0,58; 0,81) | 0,54 (0,43; 0,65) |
ИМТ, кг/м2 | 0,06 (-0,00; 0,13) | 0,18 (0,12; 0,24) | 0,30 (0,10; 0,50) | 0,29 (0,13; 0,45) |
Окружность талии, см | 0,02 (-0,01; 0,05) | 0,06 (0,03; 0,09) | 0,11 (0,03; 0,18) | 0,07 (0,01; 0,13) |
ООТР, % | -0,04 (-0,08; 0,01) | 0,10 (0,05; 0,14) | -0,04 (-0,18; 0,09) | 0,12 (0,01; 0,23) |
Общее ожирение (ИМТ≥30) | 0,93 (0,09; 1,76) | 1,96 (1,23; 2,69) | 0,48 (-1,48; 2,43) | 0,87 (-0,69; 2,42) |
Абдоминальное ожирение (ООТР≥0,5) | -0,33 (-1,13; 0,46) | 2,05 (1,30; 2,80) | 1,37 (-0,61; 3,34) | 3,22 (1,66; 4,79) |
Состав тела |
|
|
|
|
Скорость основного обмена, 100 ккал | 1,13 (0,93; 1,34) | 0,77 (0,56; 0,97) | 1,52 (1,24; 1,8) | 0,64 (0,33; 0,95) |
Импеданс тела, 100 Ом | -0,01 (-0,02; -0,01) | -0,02 (-0,02; -0,01) | -0,03 (-0,04; -0,01) | -0,03 (-0,04; -0,02) |
Жировая масса, % | 0,01 (-0,04; 0,06) | 0,09 (0,04; 0,14) | 0,03 (-0,11; 0,16) | 0,12 (0,01; 0,22) |
Мышечная масса, % | -0,01 (-0,07; 0,04) | -0,09 (-0,14; -0,04) | -0,03 (-0,17; 0,11) | -0,12 (-0,23; -0,01) |
Содержание воды, % | -0,02 (-0,09; 0,05) | -0,12 (-0,19; -0,06) | -0,04 (-0,22; 0,15) | -0,16 (-0,31; -0,01) |
ИМТ – индекс массы тела, ООТР – отношение окружности талии к росту
В – коэффициенты регрессии в однофакторных моделях, Вс – коэффициенты регрессии в многомерных моделях с поправкой на возраст и рост; 95% ДИ – 95% доверительные интервалы
Результаты логистической регрессии (табл. 5), где в качестве бинарной зависимой переменной рассматривалось снижение силы кистевого хвата между двумя обследованиями, показали, что более старший возраст участников на момент включения в исследование УСС был связан с увеличением шансов снижения силы кистевого хвата в динамике. При более высоком росте участников – шансы утраты мышечной силы были меньше. У женщин увеличение ИМТ и абдоминальное ожирение (ООТР≥0,5) уменьшали шансы снижения силы кистевого хвата в динамике. По данным биоимпедансометрии, у женщин увеличение импеданса тела и мышечной массы увеличивали шансы снижения мышечной силы, а увеличение скорости основного обмена уменьшало шансы снижения силы кистевого хвата.
Таблица 5. Отношения шансов для снижения силы сжатия кисти между двумя измерениями (в 2015-2017 гг. и в 2023-2024 гг.) в зависимости от базовых характеристик женщин и мужчин (в 2015-2017 гг.), оцененные в одномерных и многомерных моделях логистической регрессии с коррекцией на некоторые базовые характеристики (возраст, рост, силу кистевого хвата в 2015-2017 гг.) и количество месяцев наблюдения (n=1168)
Характеристики | Женщины n=735 | Мужчины n=433 | ||
ОШ (95% ДИ) | ОШс (95% ДИ) | ОШ (95% ДИ) | ОШс (95% ДИ) | |
Социально-демографические |
|
|
|
|
Возраст, лет | 0,99 (0,98; 1,01) | 1,03 (1,00; 1,05) | 1,02 (0,99; 1,04) | 1,05 (1,01; 1,08) |
Высшее образование | 1,10 (0,82; 1,49) | 1,09 (0,79; 1,51) | 1,09 (0,73; 1,62) | 0,98 (0,64; 1,50) |
Финансовые трудности | 0,75 (0,51; 1,1) | 0,84 (0,56; 1,26) | 1,11 (0,53; 2,33) | 0,96 (0,43; 2,14) |
Образ жизни |
|
|
|
|
Курение |
|
|
|
|
- никогда | 1,0 | 1,0 | 1,0 | 1,0 |
- в настоящем | 1,12 (0,73; 1,72) | 1,05 (0,67; 1,65) | 1,03 (0,63; 1,71) | 1,28 (0,74; 2,21) |
Опасное потребление алкоголя | 1,38 (0,50; 3,76) | 1,29 (0,44; 3,75) | 1,08 (0,71; 1,65) | 1,30 (0,82; 2,05) |
Низкая физическая активность/гиподинамия | 0,91 (0,62; 1,34) | 0,92 (0,61; 1,38) | 0,74 (0,43; 1,28) | 0,77 (0,44; 1,38) |
Антропометрические |
|
|
|
|
Рост, см | 1,00 (0,98; 1,02) | 0,96 (0,93; 0,99) | 0,96 (0,93; 0,99) | 0,91 (0,88; 0,95) |
ИМТ, кг/м2 | 0,98 (0,95; 1,00) | 0,96 (0,93; 0,99) | 1,05 (1,00; 1,10) | 1,02 (0,97; 1,08) |
Окружность талии, см | 0,99 (0,98; 1,00) | 0,98 (0,97; 0,99) | 1,01 (0,99; 1,03) | 1,01 (0,99; 1,03) |
ООТР, % | 0,98 (0,97; 1,00) | 0,97 (0,95; 0,99) | 1,04 (1,00; 1,07) | 1,02 (0,99; 1,06) |
Общее ожирение (ИМТ≥30 кг/м2) | 0,92 (0,67; 1,25) | 0,76 (0,54; 1,07) | 1,61 (1,01; 2,55) | 1,53 (0,93; 2,51) |
Абдоминальное ожирение (ООТР≥0,5) | 0,71 (0,53; 0,97) | 0,55 (0,38; 0,78) | 1,13 (0,72; 1,76) | 0,78 (0,48; 1,29) |
Состав тела |
|
|
|
|
Скорость основного обмена, 100 ккал | 0,93 (0,85; 1,01) | 0,83 (0,75; 0,92) | 0,99 (0,92; 1,06) | 1,02 (0,93; 1,13) |
Импеданс тела, 100 Ом | 1,10 (0,91; 1,32) | 1,36 (1,09; 1,68) | 0,76 (0,54; 1,06) | 1,06 (0,73; 1,55) |
Жировая масса, % | 0,98 (0,97; 1,00) | 0,98 (0,96; 1,00) | 1,03 (0,99; 1,06) | 1,01 (0,98; 1,05) |
Мышечная масса, % | 1,02 (1,00; 1,04) | 1,03 (1,00; 1,05) | 0,97 (0,94; 1,00) | 0,98 (0,95; 1,02) |
Содержание воды, % | 1,03 (1,00; 1,06) | 1,03 (1,00; 1,06) | 0,97 (0,93; 1,01) | 0,98 (0,94; 1,03) |
ИМТ – индекс массы тела, ООТР – отношение окружности талии к росту
ОШ – отношения шансов, ОШс – отношения шансов с коррекцией на некоторые базовые характеристики (возраст, рост, силу кистевого хвата в 2015-2017 гг.) и количество месяцев наблюдения, 95% ДИ – 95% доверительные интервалы
ОБСУЖДЕНИЕ
Проведена оценка факторов, связанных с мышечной силой у мужчин и женщин, как на момент измерения (в поперечном срезе), так и в долгосрочной перспективе (в среднем через 7 лет наблюдения). Связи между мышечной силой и социально-экономическими характеристиками (образование, финансовые трудности), курением, антропометрическими параметрами и показателями состава тела, выявленные в поперечных исследованиях, подтвердились при анализе лонгитюдных данных.
Наличие высшего образования было связано с большей мышечной силой у мужчин, тогда как финансовые трудности были ассоциированы со снижением силы кистевого хвата у женщин. Наши результаты подтверждаются рядом исследований, показывающих, что низкий социально-экономический статус способствует более быстрой потере мышечной массы и силы с возрастом [22]. По данным систематического обзора, влияние социально-экономического статуса на состав тела особенно выражено у женщин [23].
Связь курения со снижением мышечной силы у мужчин, но не у женщин, подтверждается другими исследованиями [24] и может объясняться изменением гормонального фона у курящих мужчин, что подавляет анаболические процессы в мышцах и способствует атрофии мышечных волокон. Другим возможным объяснением может быть различие в стаже курения у мужчин и женщин, который не учитывался в данном исследовании. На физиологическом уровне продолжительное курение вызывает нарушение структуры и метаболизма мышечных волокон под действием компонентов табачного дыма, снижает доставку кислорода к тканям, повышает уровень воспалительных цитокинов, ограничивает усвоение глюкозы и снижает способность к аэробному фосфорилированию под действием токсических компонентов табачного дыма [25]. Согласно данным Edwards R и соавт., именно продолжительность курения, а не количество сигарет в день, оказывает значимое влияние на риск развития саркопении [26].
С возрастом наблюдалось снижение мышечной силы, особенно выраженное у мужчин, что связано с более выраженным развитием скелетной мускулатуры в сравнении с женщинами. Снижение мышечной силы у мужчин коррелирует с возрастным снижением уровня тестостерона [27]. Исследования, проведённые разными авторами, показывают, что заместительная терапия тестостероном у пожилых мужчин способствует увеличению и объёма мышечной ткани и мышечной силы [28]. У женщин, имеющих в среднем меньшую долю мышечной ткани по сравнению с мужчинами, также наблюдалось снижение силы кистевого хвата с возрастом, при этом значимым фактором выступала общая масса тела. Согласно полученным результатам, у женщин при наличии ожирения сила кистевого хвата была выше, а риск снижения мышечной силы в динамике – ниже (для абдоминального ожирения), что, вероятно, связано с влиянием большей абсолютной массы тела на силу кистевого хвата. Увеличение жировой массы ведёт к увеличению общей массы тела, создавая дополнительную нагрузку на опорно-двигательный аппарат, что, в свою очередь, может способствовать гипертрофии и компенсаторному увеличению мышечной силы, что может отчасти объяснять связь с большей силой кистевого хвата.
Увеличение скорости основного обмена и жировой массы было положительно связано с мышечной силой как у мужчин, так и у женщин. Скорость основного обмена отражает общую метаболическую активность организма. Люди с большей массой тела (в том числе с жировой тканью) часто имеют более высокую скорость основного обмена.
Уменьшение мышечной силы при увеличении относительной массы мышечной ткани, наблюдаемое в нашем исследовании, может быть связано с ухудшением её качественного состава — например, с миофиброзом (замещением мышечных волокон соединительной тканью) или мистеатозом (жировой инфильтрацией, ведущей к жировому перерождению) [29]. Эти процессы снижают функциональную способность мышечной ткани, несмотря на сохранение или увеличение её объёма, что носит название динапения [30]. Эта взаимосвязь не объясняется в полной мере литературными данными и требует дальнейшего изучения.
Увеличение содержания воды в организме по данным биоимпедансометрии ассоциировалось со снижением мышечной силы. Повышение доли внеклеточной жидкости (отёчность), может быть ассоциировано ухудшение трофики тканей, нарушением водно-солевого баланса и снижением функциональности мышечной ткани [31].
Повышение импеданса тела было ассоциировано с более низкими показателями силы кистевого хвата, как у мужчин, так и у женщин в поперечных исследованиях, а также увеличивало шансы снижения мышечной силы у женщин в долгосрочной перспективе. Повышенные значения импеданса, как правило, связаны с увеличением доли жировой ткани, снижением относительной мышечной массы и общего содержания воды, особенно внутриклеточной. Таким образом, более высокий импеданс может отражать неблагоприятные изменения в составе тела, сопровождающиеся снижением мышечной функции. Физиологические процессы, объясняющие связь повышенного импеданса со снижением мышечной силы, требуют дальнейшего изучения.
Сильными сторонами данного исследования являются проведение повторных поперечных исследований с участием случайной популяционной выборки взрослого населения, а также применение единых подходов и стандартизированных методов измерения, что обеспечивает сопоставимость данных двух исследований и позволяет проводить анализ лонгитюдных данных. Комбинированный анализ результатов поперечных исследований и лонгитюдных данных позволил получить комплексное представление о факторах, влияющих на мышечную силу, а также выявить общие закономерности возрастных изменений и половые различия. Поскольку исследование проведено с участием жителей одного региона РФ, обобщаемость его результатов может быть ограничена. Некоторые из выявленных закономерностей могут носить региональный характер и быть связаны с климатическими условиями и образом жизни. Участники с низким уровнем образования и курящие имели повышенный риск развития тяжёлых заболеваний или смерти в интервале между обследованиями, что могло привести к их исключению из проведенного анализа и, как следствие, к недооценке ассоциаций между социально-демографическими, поведенческими факторами и снижением мышечной силы. Кроме того, вероятна недооценка связей между изучаемыми характеристиками и снижением мышечной силы у мужчин, что обусловлено меньшим числом участников мужского пола и связанной с этим ограниченной статистической мощностью анализа. Данные биоимпедансометрии не всегда отражают функциональное состояние мышц, поэтому их интерпретацию следует проводить с осторожностью, особенно при расхождении между мышечной массой и фактической силой хвата.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Исследование продемонстрировало, что снижение мышечной силы с возрастом более выражено у мужчин. В перечных срезах более высокий рост, большие значения ИМТ, большая скорость основного обмена и доля жировой массы были связаны с большей силой кистевого хвата, тогда как высокая мышечная масса и импеданс тела — с её снижением. Данные закономерности наблюдались и при анализе лонгитюдных данных. Так, у женщин наличие абдоминального ожирения и повышенный ИМТ уменьшали шансы снижения мышечной силы, тогда как высокая мышечная масса и импеданс были связаны с более высокими шансами снижения силы кистевого хвата в динамике. Сила кистевого хвата также была положительно связана с наличием высшего образования у мужчин, тогда как курение у мужчин и финансовые трудности у женщин ассоциировались с более низкими показателями мышечной силы. Однако, снижение мышечной силы в динамике в значительно большей степени определялось антропометрическими и физиологическими характеристиками, чем социально-демографическими и поведенческими факторами. Результаты исследования, проведенного на выборке жителей климатически неблагоприятной территории АЗРФ, демонстрируют важность учета половых различий и совокупности рассмотренных факторов при разработке региональных стратегий профилактики саркопении.
About the authors
Artem Abramov
Northern State Medical University
Author for correspondence.
Email: art21541610@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-3862-6565
postgraduate student of the Department of Normal Physiology
Russian Federation, 163069, Arkhangelsk, Troitsky Av., 51Galina Kostrova
Northern State Medical University
Email: kostrovagn@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-3132-6439
SPIN-code: 9757-7975
Doctor of medical science, Associate Professor; Head of the Department of Normal Physiology
Russian Federation, 163069, Arkhangelsk, Troitsky Av., 51Ekaterina Krieger
Northern State Medical University
Email: kate-krieger@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-5179-5737
SPIN-code: 2686-7226
candidate of medical science, PhD, Associate Professor; research fellow of the International Research Competence Centre, Central Scientific Research Laboratory, associate professor of the department of infectious diseases,
Russian Federation, 163069, Arkhangelsk, Troitsky Av., 51Alexander Kudryavtsev
Northern State Medical University
Email: kudryavtsev@nsmu.ru
ORCID iD: 0000-0001-8902-8947
SPIN-code: 9296-2930
PhD, Head of International Research Competence Centre, Central Scientific Research Laboratory
Russian Federation, 163069, Arkhangelsk, Troitsky Av., 51References
- Shtonda M. V., Pristrom M. S., Semenenkov I. I. et al. Sarcopenia, metabolic syndrome, and sarcopenic obesity in the elderly: a therapist's perspective. Medical News. 2022;9:336.
- Clinical Guidelines – Senile Asthenia – 2024-2025-2026 (05.06.2024) – Approved by the Ministry of Health of the Russian Federation.
- Rolland Y. et al. Sarcopenia: its assessment, etiology, pathogenesis, consequences and future perspectives. The Journal of nutrition, health and aging. 2008;12(7):433–450. doi: 10.1007/BF02982704.
- Walston J. D. Sarcopenia in older adults. Current Opinion in Rheumatology. 2012;24(6):623–627. doi: 10.1097/BOR.0b013e328358d59b.
- Yakabe M., Ogawa S., Akishita M. Clinical Manifestations and Pathophysiology of Sarcopenia. RNA and Transcription. 2015;1(2):10–17.doi: 10.1186/s41232-016-0022-5.
- Crus-Jentoft A. E., Bahat G., Bauer J. et al.; Writing Group for the European Working Group on Sarcopenia in Older People 2 (EWGSOP2), and the Extended Group for EWGSOP2. Sarcopenia: revised European consensus on definition and diagnosis. Age Ageing. 2019; 48: 16–31. doi: 10.1093/ageing/afz046.
- Avgerinou C. Sarcopenia: why i.t matters in general practice. British Journal of General Practice. 2020;70(693): 200–201. doi: 10.3399/bjgp20X709253.
- Cesari M., Fielding R. A., Pahor M. et al. Biomarkers of sarcopenia in clinical trials—recommendations from the International Working Group on Sarcopenia. Journal of Cachexia, Sarcopenia and Muscle. 2012;3(3):181-190. doi: 10.1007/s13539-012-0078-4.
- Tchernof A., Després J. P. Pathophysiology of human visceral obesity: an update. Physiological Reviews. 2013;93(1):359-404. doi: 10.1152/physrev.00033.2011.
- Rolland Y., Czerwinski S., Abellan Van Kan G. et al. Sarcopenia: its assessment, etiology, pathogenesis, consequences and future perspectives. The Journal of nutrition, health and aging. 2008;12(7):433-450. doi: 10.1007/BF02982772.
- Yuan S., Larsson S. C. Epidemiology of sarcopenia: Prevalence, risk factors, and consequences. Metabolism. 2023;144: 155533. doi: 10.1016/j.metabol.2023.155533.
- Gurina N.A., Frolova E.V., Degryse J.M. A roadmap of aging in Russia: the prevalence of frailty in community-dwelling older adults in the St. Petersburg district – the “Crystal” study. Journal of the American Geriatrics Society. 2011; 59 (6): 980–988. doi: 10.1111/j.1532-5415.2011.03448.x.
- Cawthon P. M., Travison T. G., Manini T. M. et al. Establishing the Link Between Lean Mass and Grip Strength Cut-points With Mobility Disability and Other Health Outcomes: Proceedings of the Sarcopenia Definition and Outcomes Consortium Conference. The Journals of Gerontology: Series A, 2020; 75(7):1317-1323. doi: 10.1093/gerona/glz081.
- Cruz-Jentoft A. J., Bahat G., Bauer J. et al. Sarcopenia: revised European consensus on definition and diagnosis. Age Ageing. 2019;48(4):601. doi: 10.1093/ageing/afz046.
- Ostolin T.L.V.DP., Gonze B.B., Vieira W.O. et al. Association between the handgrip strength and the isokinetic muscle function of the elbow and the knee in asymptomatic adults. SAGE Open Med. 2021;9:2050312121993294. doi: 10.1177/2050312121993294.
- Vaishya R., Misra A., Vaish A. et al. Hand grip strength as a proposed new vital sign of health: a narrative review of evidences. Journal of Health, Population and Nutrition. 2024;43:7. doi: 10.1186/s41043-024-00500-y.
- Watts N., Amann M., Arnell N. et al. The 2020 Report of the Lancet Countdown on Health and Climate Change: Responding to Converging Crises. Lancet. 2021; 397 (10269):129–170. doi: 10.1016/S0140-6736(20)32290-X.
- Cook.S., Malyutina S., Kudryavtsev A.V. et al. Know Your Heart : Rationale,design and conduct of a cross-sectional study of cardiovascular structure,function and risk factors in 4500 men and women aged 35-69 years from two Russian cities, 2015-18.Wellcome Open Research. 2018;3:67. doi: 10.12688/wellcomeopenres.
- World Health Organization; Babor, T.F.; Higgins-Biddle, J.C.; Saunders, J.B.; Monteiro, M.G. AUDIT: The Alcohol Use Disorders Identification Test: Guidelines for Use in Primary Health Care, 2nd ed.; World Health Organization: Geneva, Switzerland, 2001.
- Cust A., Smith, B., Chau, J. et al. Validity and repeatability of the EPIC physical activity questionnaire: A validation study using accelerometers as an objective measure. International Journal of Behavioral Nutrition and Physical Activity. 2008;5:33. doi: 10.1186/1479-5868-5-33.
- Cooper R., Shkolnikov V., Kudryavtsev A.V. et al. Between-study differences in grip strength: a comparison of Norwegian and Russian adults aged 40-69 years. Journal Cachexia Sarcopenia Muscle. 2021; 12(6):2091-2100. doi: 10.1002/jcsm.12816.
- Chen B., Covinsky K.E, Stijacic Cenzer I. et al. Subjective social status and functional decline in older adults. Journal of General Internal Medicine. 2012;(6):693-699. doi: 10.1007/s11606-011-1963-7.
- Bridger Staatz C., Kelly Y., Lacey R.E. et al. Life course socioeconomic position and body composition in adulthood: a systematic review and narrative synthesis. International journal of obesity. 2021;45: 2300–2315. doi: 10.1038/s41366-021-00898-z.
- Oh S. Obesity, Sarcopenia, and Smoking: Landscape in the Mist. Korean Journal of Family Medicine. 2019;40(2):61-62. doi: 10.4082/kjfm.40.2E.
- Edwards R., McElduff P., Harrison R. et al. Pleasure or pain? A profile of smokers in Northern England. Public Health. 2006;120(8):760–768.
- Lin J., Hu M., Gu X. et al. Effects of cigarette smoking associated with sarcopenia in persons 60 years and older: a cross-sectional study in Zhejiang province. BMC Geriatrics. 2024;24: 523. doi: 10.1186/s12877-024-04993-4
- Bath P., Pendleton N., Morgan K. et al. New approach to risk determination: development of risk profile fornew falls among community-dwelling older people by use of a GeneticAlgorithm Neural Network (GANN), The Journals of Gerontology: Series A. 2000; 55(1):M17–M21, doi: 10.1093/gerona/55.1.M17.
- Kerry L., Daniel W., Kerrie L., et al. Effects of Testosterone and Progressive Resistance Exercise in Healthy, Highly Functioning Older Men With Low-Normal Testosterone Levels, The Journal of Clinical Endocrinology & Metabolism. 2013;98 (5):1891–1900, doi: 10.1210/jc.2012-3695.
- McGregor R., Cameron-Smith D., Poppitt S. It is not just muscle mass: a review of muscle quality, composition and metabolism during ageing as determinants of muscle function and mobility in later life. Longevity & Healthspan. 2014;3(1):9. doi: 10.1186/2046-2395-3-9.
- Clark B., Manini T. Sarcopenia =/= dynapenia. The Journals of Gerontology: Series A. 2008;63(8):829-834. doi: 10.1093/gerona/63.8.829.
- Vila E., Pedro B., Silva B. et al. BIA-assessed cellular hydration and strength in healthy older adults. Clinical Nutrition ESPEN. 2024;64:144-148. doi: 10.1016/j.clnesp.2024.09.010.
Supplementary files
