Психологические особенности потребления алкоголя у студенческой молодежи европейского севера России

Полный текст

ВВЕДЕНИЕ

Одной из наиболее значимых медико-социальных проблем жителей cеверных территорий России является распространенность среди населения алкогольной зависимости [1–3]. Определена негативная роль социальных и социально-психологических факторов среды, способствующих востребованности психоактивных веществ (ПАВ): отставание в развитии социальной инфраструктуры, транспортная разобщенность территорий, высокий уровень концентрации пенитенциарных учреждений, низкое качество самосохранительного поведения населения [4–7]; доказана роль популяционного генотипа в аддиктивном поведении населения северных территорий [8]; изучены связи высокого уровня алкоголизации населения севера России с плохим качеством сна, проблемами психического и физического здоровья, вызванными природными факторами среды [9]. Обосновывается, что потребление ПАВ провоцируется востребованностью адаптогенов на фоне повышенного уровня функционального и психоэмоционального напряжения, обусловленного, в свою очередь, условиями окружающей среды [10, 11]. В ряде работ определено наличие системных связей уровня алкоголизации с физико-географическими характеристиками среды обитания человека. Выявлено повышение риска развития склонности к потреблению алкоголя в северных широтах и понижение риска алкоголизации при повышении уровня солнечной радиации, среднегодовой температуры, долготы дня в зимнее время года и комфортности окружающей среды [12, 13].

Результаты представленных работ в большей степени базируются на изучении социального статуса и генетической детерминированности потребления алкоголя у жителей Севера. Имеющиеся работы, характеризующие личностные факторы риска потребления алкоголя среди молодежи вне зависимости от прочих условий их жизнедеятельности, выделяют универсальный набор следующих показателей психологического статуса: эмоциональная неустойчивость, импульсивность, тревожность, депрессивность, внушаемость, склонность к эпатажу и риску [14, 15]. Отмечается роль табакокурения в усугублении потребления алкоголя в подростковом возрасте. Взаимное усиливающее влияние данных аддикций объясняется общностью факторов их инициации и развития [16]. В ранее выполненных собственных исследованиях было выявлено, что географические координаты места жительства, а также выраженность среднегодовой температуры и солнечной радиации имеют статистически значимый уровень отдельных связей как с особенностями соматотипа, так и с показателями поведенческой и социальной активности человека, оказывающими потенциальное влияние на потребление ПАВ [17].

В связи с имеющейся информацией представляется целесообразным на примере студенческой молодежи, как группы населения, наименее зависимой от негативного влияния социальных факторов среды, изучить показатели психологических предпосылок потребления алкоголя у жителей северных территорий России.

Цель работы. Выявить психологические особенности потребления алкоголя у студенческой молодежи Европейского Севера России.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Формирование выборочной совокупности участников исследования осуществлялось из 172 студентов 8 академических групп государственных вузов г. Архангельска. Отказов от участия в исследовании не было. В исследовании было задействовано 137 человек, 37 мужчин и 100 женщин 17–25-летнего возраста, обладающих следующими признаками: русские, родившиеся в г. Архангельске или Архангельской области, воспитывавшиеся в полной, социально благополучной семье, не имеющие финансовых и бытовых проблем, не имеющие хронических соматических и неврологических заболеваний. Поперечное (одномоментное) исследование выполнялось в очном режиме, анонимно, во время плановых учебных занятий в ноябре 2020 г. Все работы проводились в соответствии с принципами Всеобщей декларации о биоэтике и правах человека [18].

В исследовании использовались методы тестирования. Бланки опросников были дополнены вопросами о возрасте, половой принадлежности, месте рождения респондентов, о социальном статусе родительской семьи, об этнической принадлежности каждого из родителей.

Для выявления и интерпретации опыта потребления легальных ПАВ на донозологическом уровне респондентам предлагалось заполнить таблицу, содержащую варианты выбора следующих позиций по наличию и кратности потребления алкоголя: отсутствие потребления; потребление 1 раз в месяц и реже; потребление 2–4 раза в месяц; потребление 2–3 раза в неделю; потребление 4 раза в неделю и чаще [8]. Кроме этого, участникам исследования предлагалось ответить на вопрос: «Вы курите? Если да, то как часто?». К курильщикам относили студентов, систематически выкуривающих не менее двух сигарет в день.

Психологический статус участников исследования определялся посредством оценки показателей Фрайбургского многофакторного личностного опросника — FPI (И. Фаренберг, Х. Зарг, Р. Гампел) [19], акцентуаций характера (К. Леонгард) [20], внушаемости, фрустрации, раздражительности и обиды (Н.П. Фетискин, В.В. Козлов, Г.М. Мануйлов) [21], авантюрности (А. Чичин) [22], поведенческой, социальной, профессиональной, экономической, политической активности и социальной деструктивности (Ю.А. Шатыр и др.) [23]. По всем исследуемым показателям был произведен расчет нормальности распределения значений в выборочных совокупностях с помощью критерия Колмогорова–Смирнова. Полученные результаты свидетельствовали о ненормальном распределении значений исследуемых показателей более чем в 70% случаев, что послужило основанием для использования непараметрических методов статистики для последующего анализа данных. Сравнительная оценка различий проявления психологических показателей в группах наблюдения выполнялась методом Вилкоксона–Манна–Уитни, с расчетом медианы (Ме), первого и третьего квартилей [Q1; Q3]. Статистическая значимость различий качественных показателей между группами наблюдения оценивалась по F-критерию Фишера. Формирование базы данных первичной информации производилось в программе MS Excel 2007. Статистическая обработка результатов исследования выполнялась в программе Statistica 6.0 (StatSoft Inc., США).

РЕЗУЛЬТАТЫ

В результате исследования были выделены показатели, означающие психологический статус мужчин (табл. 1) и женщин (табл. 2) — представителей студенческой молодежи на Европейском Севере России, потребляющих и не потребляющих алкоголь на донозологическом уровне. По остальному перечню показателей FPI, акцентуаций характера, фрустрации, раздражительности и обиды, профессиональной, экономической и политической активности не было выявлено статистически значимых различий между группами студентов, потребляющих и не потребляющих алкогольные напитки.

 

Таблица 1. Статистически значимые различия по свойствам личности между группами мужчин, не потребляющих и потребляющих алкогольные напитки

Table 1. Statistically significant differences in personality traits between groups of men who do not consume and consume alcoholic beverages

Показатель / Indicator	Мужчины / Men		p
	Не потребляющие алкоголь Abstainers Me [Q1; Q3]	Потребляющие алкоголь Nonabstainers Me [Q1; Q3]
Дистимичность / Dysthymia	11 [6; 12]	6 [3; 6]	0,029
Тревожность / Anxiety	13 [12; 18]	7,5 [6; 9]	0,031
Внушаемость / Suggestibility	9,5 [9; 11]	8 [7, 25; 9]	0,050
Авантюрность / Adventurousness	6 [2, 75; 7, 75]	10,5 [6, 5; 12, 75]	0,054
Эмоциональная лабильность / Emotional instability	6 [4; 7]	3 [3; 4, 75]	0,083
Экстраверсия / Extroversion	5 [4; 6, 5]	8 [6, 25; 8]	0,013
Застенчивость / Self-consciousness	4,7 [3; 6]	2,5 [1, 25; 3]	0,031
Поведенческая активность / Behavioral performance	5 [3, 5; 6, 75]	7 [6; 7, 75]	0,049
Социальная деструктивность / Social destructiveness	1,5 [1; 2, 75]	4,5 [3, 25; 5, 75]	0,067

 

Таблица 2. Статистически значимые различия по свойствам личности между группами женщин, не потребляющих и потребляющих алкогольные напитки

Table 2. Statistically significant differences in personality traits between groups of women who do not consume and consume alcoholic beverages

Показатель / Indicator	Женщины / Women		p
	Не потребляющие алкоголь Abstainers Me [Q1; Q3]	Потребляющие алкоголь Nonabstainers Me [Q1; Q3]
Застреваемость / Fixedness	16 [14; 18]	13,5 [12; 16]	0,007
Эмотивность / Emotiveness	10,5 [9; 15]	18 [15; 21]	0,069
Авантюрность / Adventurousness	5,5 [3; 10, 5]	9,5 [7; 13, 25]	0,030
Маскулинность / Masculinity	8 [5, 75; 9, 25]	5,5 [4, 75; 8]	0,037
Уравновешенность / Tranquility	4 [3, 75; 5]	6 [4; 7]	0,031
Просоциальность / Prosociality	3 [2, 75; 4, 25]	4 [4; 5]	0,010
Социальная активность / Community commitment	5 [4; 6]	7 [5, 75; 7, 25]	0,040
Поведенческая активность / Behavioral performance	6 [6; 7]	7 [7; 8]	0,010

 

Последующий анализ полученных результатов был направлен на выявление психологических маркеров алкоголизации человека. Условием отбора данных маркеров являлось наличие высоких или низких значений психологических показателей; в случае статистически значимых различий или тенденции к статистически значимым различиям (P >90٪) по этим показателям между группами потребляющих и не потребляющих алкоголь мужчин, а также потребляющих и не потребляющих алкоголь женщин. При этом в группе мужчин, потребляющих алкогольные напитки, регистрируются высокие значения авантюрности (Ме=10,5 ед.), экстраверсии (Ме=8 ед.), поведенческой активности (Ме=7 ед.) и низкое значение застенчивости (Ме=2,5 ед.) на фоне средних величин авантюрности (Ме=6 ед.), экстраверсии (Ме=5 ед.), поведенческой активности (Ме=5 ед.) и застенчивости (Ме=4,7ед.) в группе мужчин, не потребляющих алкоголь. В группе женщин, потребляющих алкоголь, регистрируются высокие значения эмотивности (Ме=18 ед.), авантюрности (Ме=9,5 ед.) и социальной активности (Ме=7 ед.) на фоне низкой эмотивности (Ме=10,5 ед.), средних значений авантюрности (Ме=5,5 ед.) и социальной активности (Ме=5 ед.) в группе женщин, не потребляющих алкоголь.

Дополнительный анализ опыта табакокурения у участников исследования выявил положительную связь относительного количества курильщиков с кратностью потребления алкоголя в группах мужчин (рис. 1) и женщин (рис. 2). При этом максимальная доля курильщиков присутствует в группе женщин, потребляющих алкоголь 2 раза в неделю и чаще, что статистически значимо (p <0,01) превышает относительное количество курильщиков среди женщин, не потребляющих алкоголь (F=3,677) и потребляющих его 1 раз в месяц и реже (F=3,853). Следует отметить, что среди мужчин не было выявлено лиц, потребляющих алкоголь 2 раза в неделю и чаще. Относительное количество курильщиков в группе мужчин, не потребляющих алкоголь, статистически значимо (p <0,01) уступает доле курящих мужчин среди потребителей алкоголя 2–4 раза в месяц (F=2,378).

 

Рис. 1. Относительное количество курильщиков среди мужчин с различным уровнем потребления алкоголя.

*, ** статистическая значимость различий между группами мужчин при p <0,01.

 

Рис. 2. Относительное количество курильщиков среди женщин с различным уровнем потребления алкоголя.

*, ** статистическая значимость различий между группами женщин при p <0,01.

 

ОБСУЖДЕНИЕ

Анализируя результаты выполненных исследований, следует охарактеризовать психологические особенности потребления алкоголя у молодых мужчин и женщин — представителей студенческой молодежи Европейского Севера России.

К генетически детерминированным показателям психологического статуса потребителей алкоголя необходимо отнести экстраверсию у мужчин и эмотивность у женщин. Как известно, типичный экстраверт оптимистичен, общителен, импульсивен, имеет широкий круг знакомств и слабый контроль над чувствами и эмоциями [24]. Данная характеристика личности в сочетании с низким уровнем застенчивости, авантюрностью и высокой поведенческой активностью обосновывает риск алкоголизации мужчин. Повышенный уровень эмотивности, отражающий слабость нервной системы, излишнюю чувствительность и эмоциональность, ведет к психоэмоциональной дезадаптации человека, по-видимому, являясь фактором риска востребованности алкоголя у женщин. Выраженная социальная активность и авантюрность, возможно, дополнительно провоцируют ситуативное потребление алкоголя у женщин. Также необходимо принимать во внимание табакокурение, сопутствующее алкоголизации, что характерно как для мужчин, так и для женщин [16].

Использование представленных показателей (экстраверсия, застенчивость, поведенческая активность и авантюрность у мужчин; эмотивность, социальная активность и авантюрность у женщин) как эндогенных факторов алкоголизации студенческой молодежи Европейского Севера России можно обосновать следующим образом. Во-первых, привлечение в качестве респондентов студентов — представителей русского населения, проживающего в Архангельской области как минимум во втором поколении, экономическое, социальное, физическое и психическое благополучие которых минимизирует риск экзогенно обусловленных причин инициации потребления ПАВ. Возраст совершеннолетия и относительная самостоятельность, определяемая социальным статусом студента, наделяют индивида свободой выбора потребления легальных ПАВ, что, по существу, отражает фактическую потребность человека в потреблении алкоголя. Во-вторых, наличие комбинаций психологических показателей, характеризующихся устойчивым проявлением их особых сочетаний для каждой из четырех выделенных групп наблюдения: потребляющих и не потребляющих алкоголь мужчин, потребляющих и не потребляющих алкоголь женщин. В-третьих, критическая (минимальная или максимальная) выраженность показателей, претендующих на роль психологических факторов алкоголизации человека. Критическая выраженность данных показателей (экстраверсия, застенчивость, поведенческая активность и авантюрность у мужчин; эмотивность, социальная активность и авантюрность у женщин) отражает наличие у человека ярко проявляющихся черт характера и темперамента, обусловливающих тот или иной вектор сложных форм поведения, в том числе связанных с алкоголизацией, что подтверждается литературными данными [20, 24].

Таким образом, в результате исследования выполнен анализ проявления психологических особенностей студентов — представителей русского населения Европейского Севера России, потребляющих (на донозологическом уровне) или не потребляющих алкоголь. Обосновано выделение психологических маркеров потребления алкоголя молодыми мужчинами и женщинами, постоянно проживающими в условиях северных территорий РФ. Вместе с тем результаты исследования нельзя распространять на представителей студенческой молодежи, воспитывавшихся в социально неблагополучных семьях, имеющих хронические соматические и неврологические заболевания, испытывающих постоянные затруднения в социальной, бытовой и финансовой сфере жизнедеятельности.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ / ADDITIONAL INFORMATION

Финансирование. Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект №20-013-00145 «Механизмы комплексного влияния факторов окружающей среды на потребление психоактивных веществ населением локальных территорий Российской Федерации».

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Вклад авторов. Мулик А.Б. разработал концепцию и дизайн исследования, внес существенный вклад в интерпретацию данных; Шатыр Ю.А. подготовила первый вариант статьи; Улесикова И.В. внесла существенный вклад в получение данных; Соловьев А.Г. провел анализ и интерпретацию данных; Назаров Н.О. выполнил статистическую обработку данных; Черный Е.В. участвовал в анализе данных и окончательно утвердил присланную в редакцию рукопись. Все авторы подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией).

Funding source. The work was supported by the Russian Foundation for Basic Research, project No. 20-013-00145 “Mechanisms of the complex influence of environmental factors on the consumption of psychoactive substances by the population of local territories of the Russian Federation.”

Competing interests. The authors declare no conflict of interest.

Authors contribution. A.B. Mulik developed the concept and design of the study and made a significant contribution to the data interpretation; Yu.A. Shatyr prepared the initial version of the article; I.V. Ulesikova made a significant contribution to obtaining data; A.G. Solovyov made a significant contribution to the data analysis and interpretation; N.O. Nazarov performed statistical data analysis; E.V. Cherniy took part in the data analysis and gave the final approval of the manuscript submitted to the editor. All authors confirm that their authorship complies with the international ICMJE criteria (all authors have made a significant contribution to the development of the concept, research and preparation of the article, read and approved the final version before publication).

Об авторах

Александр Борисович Мулик

Научно-клинический центр токсикологии им. акад. С.Н. Голикова

Email: mulikab@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-6472-839X
SPIN-код: 8079-9698
ResearcherId: U-2142-2017

д-р биол. наук, профессор

Россия, г. Санкт-Петербург

Юлия Александровна Шатыр

Волгоградский государственный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: yuliashatyr@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-9279-5282
SPIN-код: 2942-6250
ResearcherId: U-2181-2017

канд. биол. наук, доцент

Россия, г. Волгоград

Ирина Владимировна Улесикова

Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова

Email: vestnik@rzgmu.ru
ORCID iD: 0000-0001-9284-3280
SPIN-код: 9859-6036
ResearcherId: D-3502-2016

канд. биол. наук

Россия, г. Санкт-Петербург

Андрей Горгоньевич Соловьев

Северный государственный медицинский университет

Email: ASoloviev1@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-0350-1359
SPIN-код: 2952-0619

д-р мед. наук, профессор

Россия, г. Архангельск

Никита Олегович Назаров

КДЛ-ДОМОДЕДОВО-ТЕСТ

Email: naznik86@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-0668-4664
SPIN-код: 9126-2809

канд. мед. наук

Россия, г. Волгоград

Евгений Владимирович Черный

Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского

Email: cherney56@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4996-8277
SPIN-код: 2751-1478

д-р псих. наук, профессор

Россия, г. Симферополь, Республика Крым

Список литературы

Дополнительные файлы