EFFECTS OF THE TERRORIST ATTACK 17 OCTOBER 2018 IN KERCH ON MENTAL ECOLOGY OF THE RUSSIAN SOCIETY: A POPULATIONBASED SURVEY AND CONTENT ANALYSIS OF INTERNET RESOURCES AND MASS MEDIA

Full Text

Мы живем в период, когда социальные явления и процессы, как бы далеко они ни находились от человека, влияют на его психику, индивидуальные и социальные установки, представления, убеждения и ценности. Глобализация мира привела к тому, что защита в виде «незнания» о чем-либо перестала работать. Благодаря Интернету становятся неважны государственные и стратификационные, образовательные и религиозные, а также любые другие границы, существующие в обществе. Особенно явно это можно проследить при анализе воздействия негативной информации о террористических актах и других формах массового насилия, что является свидетельством разрушения ментальной экологии. Ментальное пространство общества пронизано страхом, отчуждением и депрессией. Психология и социология катастроф рассматривают психологическое здоровье и социальные установки населения после массовых угроз достаточно давно. После террористических актов наступает период кризиса, разрушение привычного и знакомого мира. Идеи Э. Дюркгейма легли в основу того, что социальные угрозы и экологические бедствия способны сплотить общество, трансформировать ценности и поведенческие установки. По мнению ряда авторов [2-5, 8, 15 и др.], это становится способом самовосстановления общества, формирования новых форм эмпатии и солидарности, так как стирает идеологические и политические, социокультурные и бытовые рамки. Имеется и другая группа авторов [14, 38], которая придерживается противоположных убеждений, согласно которым катастрофы приводят к еще большему социальному разобщению и расслоению, девальвации ценностей государственной и территориальной идентичности, новым конфликтам и так далее. Эти авторы полагают, что помочь можно отдельным членам, в то время как большим социальным группам или всему обществу помочь нельзя, так как страдают все, коллективная травма становится нормой и нет тех, кто в неё не вовлечен, стало быть, нет тех, кто может излечить от неё. В ряде научных работ [1, 10, 13, 17-24, 27, 28, 32, 36, 37 и др.] изучаются модели, механизмы и мотивы, формы и способы осуществления массовых убийств в школах. Отдельным блоком стоят исследования, показывающие в cредствах массовой информации (СМИ) репортажи о массовых убийствах в образовательных учреждениях, анализирующих визуальные и вербальные образы, используемые журналистами для передачи информации [11, 16, 20, 29, 33-35 и др.]. Механизмы борьбы с агрессией и стрельбой в школе изучаются в работах [9, 12, 25, 26, 30 и др.]. Различные формы массового насилия (террористические акты) выступают одной из форм коллективной травмы, так как они происходят внезапно, всегда шокируют и под угрозой находятся повседневные социальные практики, социальные взаимодействия, которые могут касаться абсолютно всех членов общества. Общее страдание является способом для «травмированного сообщества» приобрести новую, более устойчивую и безопасную форму идентичности. В результате этого возрастает внутригрупповая солидарность. Поэтому даже те, кто не были непосредственными участниками массового насилия, благодаря СМИ и Интернету могут быть активно включены в информационное поле по данным вопросам. Их ментальное пространство пронизано деструктивными формами коллективного опыта, что меняет ожидания, представления, установки и реальные поступки в обычной повседневной жизни. Их реакцию и оценку можно воспринимать как общую для россиян, позволяющую фиксировать ментальные травмы в общественном сознании. В исследованиях В. А. Урываева с соавт. [7] прослеживается изменение самоактуализации личности под влиянием социальных изменений. Более того, ментальная медицина [6] говорит о важности внешних условий и общественных трансформаций для самочувствия личности и целых социальных групп. В данной работе мы прослеживали особенности взаимодействия и типы поведенческих ожиданий россиян после массового насилия в виде взрыва в Керчи 17 октября 2018 года, отраженных в СМИ, что вызвало разрушение базовых основ социальной и личной безопасности в ментальной экологии общества. Методы Эмпирической основой исследования стал массовый опрос жителей Иркутской области, проведенный зимой 2018/2019 годов, в котором приняли участие 1 200 человек в возрасте от 16 до 75 лет: младшее поколение 16-36 лет (n = 600); старшее поколение - 37-75 лет (n = 600); 55 % женщин (n = 660) и 45 % мужчин (n = 550). Методом отбора респондентов служил метод снежного кома. Выборка была квотная, двухступенчатая по полу и возрасту. В опроснике присутствовали как закрытые вопросы, предполагающие выбор из имеющегося перечня вариантов, так и открытые, позволяющие респондентам высказать свою позицию, чувства и оценки по тем или иным аспектам анализа трагедии в Керчи. Разработанная анкета была валидизирована при помощи эксплораторного факторного анализа и оценки согласованности шкал. Полученные данные были обработаны при помощи SPSS 23.0. Для изучения взаимосвязей между шкалами и показателями применялся анализ по Пирсону. При анализе данных использовался эксплораторный факторный анализ. Эксплораторный факторный анализ показывает, сколько отдельных психологических факторов измеряется (и позволил нам проследить как отдельные 43 Оригинальные статьи Экология человека 2021, № 8, с. 42-49 социально-психологические состояния могут быть массовыми социальными установками) и как мы их измерили (F и P). Также применялся непарный критерий Стьюдента для анализа ответов мужчин и женщин (частный случай однофакторного дисперсионного анализа). Достоверность полученных результатов: уровень доверительной вероятности 95 %, критический уровень значимости для отклонения нулевой гипотезы о равенстве средних - 5 %. Исследование проходило спустя два-три месяца после акта массового насилия в Керчи, достаточно активно освещаемого в СМИ и Интернет-ресурсах. Для оценки качества их воздействия нами применялся контент-анализ в различных СМИ и Интернет-площадках (n = 64), позволяющий выявить интенсивность и периодичность публикаций, посвященных данному событию за указанный период. В исследовании участвовало три печатных издания («Аргументы и Факты», «Комсомольская правда», «Независимая газета») и 61 Интернет-ресурс. При подборе и анализе материала применялась программа CrawdadDesktop. Результаты В ходе исследования был выявлен высокий уровень нарушения ментальной экологии среди респондентов. Массовое насилие в Керчи для многих стало точкой отсчета для новой жизни, где появились новые страхи. Контент-анализ СМИ и ресурсов Интернета показал постоянный интерес к данной проблеме. Максимум внимания пришелся на первые две недели после события (до 31 октября 2018 г.), в дальнейшем частота внимания стала уменьшаться, а объем информации держался примерно на одинаковом уровне, через месяц, после события стал незначительно падать (табл. 1). Этот факт позволяет нам говорить об искусственном поддержании культурной травмы от акта насилия и поддержания ментального напряжения в обществе. Мы выявили, что респонденты чаще говорят о том, что спустя какое-то время после массовых трагедий в обществе и в их непосредственной социальной группе присутствует взаимное доверие, но при этом кооперация и поддержка представлены недостаточно. Респонденты на субъективном уровне чувствуют усиление сплоченности после массовых убийств, так как эти события полностью меняют их представления о повседневности, ритуальных обыденных практиках и привычках поведения. Несмотря на то, что никто из них не был жертвой террористического акта, после каждого из них из-за активного освещения в прессе он чувствовал на себе их воздействие. Например: В одночасье мир поменялся - понимаешь, что ты или твои дети могут быть в такой же ситуации (Ирина, 26 лет). Террористический акт делит жизнь на ДО и ПОСЛЕ, и по-другому быть не может уже никогда (Петр, 48 лет). Таблица 1 Контент-анализ динамики информационных сообщений в средствах массовой информации и Интернет-ресурсах, посвященных акту массового насилия в Керчи 17 октября 2018 года Объект и форма анализа На 31 октября 2018 г. На 17 ноября 2018 г. На 17 декабря 2018 г. На 17 января 2019 г. Частота СМИ 54 39 27 15 внимания Интернет 167 143 96 65 Объем СМИ 65 63 52 50 внимания Интернет 221 189 185 182 Я четко поняла, что мы живем в мире, где нет никаких гарантий безопасности (Тамара, 32 года). Общественное воспроизводство строится на принятии ситуации и оставлении ее в прошлом. При массовом насилии оно остается все время в настоящем, плюс к этому СМИ и Интернет постоянно активизируют внимание на данной теме, что усиливает ментальные деформации сознания у россиян. При эксплораторном факторном анализе мы подсчитали коэффициент альфы Кронбаха, который показывает внутреннюю согласованность характеристик, описывающих один объект, но не является показателем гомогенности объекта и составляет а = 0,91, трактуемый как хороший результат для валидизации данных. В табл. 2 представлены параметры реакции на массовое насилие в Керчи 17 октября 2018 года. Из основных параметров можно выделить негативные: тревожность, депрессивность, страх; нейтральные: безразличие; позитивные: сопереживание, активность. Именно данные параметры формируют ментальную карту общественного сознания, которая формирует и регулирует социальные настроения. Статистической гипотезой при анализе данных выступало то, что респонденты с критериями оценки своего состояния согласны и оценивают его как значимую характеристику (параметр выражен и имеет четкое воздействие на самоощущение (p < 0,001). Полученные данные свидетельствуют о высокой значимости выделенных параметров и среди реакций старшего и младшего поколений. Эти данные представлены в табл. 3. Сравнение осуществлялось при помощи однофакторного дисперсионного анализа. Более того, тесная взаимосвязь между параметрами усиливает их влияние на человека, особенно при массовом информационном воздействии из Интернет-ресурсов. Как видно из данных табл. 3, страх более выражен среди мужчин (F = 32,1 при P = 0,06), как и депрессивность (F = 12,1 при P = 0,004) и активность (F = 1,2 при P = 0,002); для женщин более значимы тревожность (F = 26,2 при P = 0,05), безразличие (F = 8,5 при P = 0,007) и сопереживание (F = 1,2 при P = 0,002). Таким образом, теракт в Керчи выступает примером массового насилия, приведшим к коллективной травме 44 Ekologiya cheloveka (Human Ecology) 2021, 8, pp. 42-49 Original Articles Таблица 2 Параметры реакции на массовое насилие Параметр Пол Среднее Стандартное отклонение F-критерий Фишера Р Тревож Ж 15,6 5,4 26,2 0,050 ность М 14,8 4,5 Депрессив Ж 22,8 4,6 12,1 0,004 ность М 20,1 4,2 Страх Ж 23,1 4,9 32,1 0,06 М 22,8 4,6 Безразли- Ж 22,1 3,8 8,5 0,007 чие М 21,7 3,6 Сопережи- Ж 13,3 4,8 5,2 0,006 вание М 12,2 3,9 Активность Ж 17,2 5,5 1,2 0,002 М 17,1 5,4 и соответственно к изменению идентичности многих членов российского общества, виктимизации отдельных сообществ. Чувство жертвы выступает в данном случае поводом для социальной солидарности и выступает частью травматического процесса. Более того, для отдельных социальных групп социальная солидарность имела негативный долгосрочный эффект (см. табл. 3). Для мужчин и женщин младшего и старшего поколений доминирующим состоянием при массовом насилии является страх (у младшего поколения F = 43,1 при R = 0,05); у старшего F = 44,1 при R = 0,04). При этом для младшего поколения характерны активность (F = 1,6 при R = 0,007), безразличие (F = 6,5 при R = 0,006) и сопереживание (F = 4,5 при R = 0,008); для старшего поколения характерны депрессивность (F = 14,1 при R = 0,003) и тревожность (F = 13,2 при R = 0,004). После событий в Керчи для психологического состояния молодых людей, обучающихся или только планирующих поступление в средне-специальные или высшие учебные заведения, встал серьезный вопрос о том, стоит ли далеко уезжать от дома и так ли уж это необходимо. Я не хочу учиться в промышленно-экономическом техникуме, я не уверена в своей безопасности (Марина, 16 лет). Я думаю, что ехать в другой город для обучения более опасно, нежели чем остаться в своем, хотя тут меньше специальностей, на которых бы мне хотелось учиться, но тут мне более безопасно (Марат, 17 лет). Иными словами, у молодых людей наблюдается посттравматический период, хотя сами они не были непосредственными участниками этих событий, но они влияют на их жизненные установки и выбор стратегий поведения в реальной жизни сейчас. Средства массовой информации и Интернет мифологизируют и утрируют данные процессы, что приводит к усилению ментальных травм общественного сознания. Возраст, социальный и профессиональный статус не влияют на ощущение страха и тревоги после актов насилия. Более старшее поколение также не избавилось от ощущения страха, и это их сближает между собой. Формируются страхи городов, нового опыта и устойчивого ожидания угрозы и связанной с этим тревоги. Мне страшно не столько за себя, сколько за своего ребенка. Я раньше хотела, чтобы он получил образование в другом городе, сейчас однозначно - нет. Мне страшно! (Стефания, 41 год). Большой город дает больше рисков и угроз, неизвестность пугает и дает неуверенность в себе и в будущем. В нашем городке, где все всех знают, - более спокойно и безопасно (Анна, 47 лет). Таблица 3 Параметры реакции на массовое насилие у представителей младшего и старшего поколений* Младшее поколение (16-36 лет) Старшее поколение (37 - 75 лет) Параметр Среднее Стандартное отклонение F-критерий Фишера Р Среднее Стандартное отклонение F-критерий Фишера Р Тревожность 16,6 4,3 13,3 0,006 16,5 4,3 0,004 15,4 3,2 16,7 4,4 13,2 Депрессивность 15,8 4,2 14,5 0,002 16,1 4,4 14,1 0,003 14,9 3,9 16,3 4,5 Страх 12,2 3,8 43,1 0,05 13,3 3,9 44,1 0,04 12,1 3,7 13,1 4,1 Безразличие 12,8 4,4 6,5 0,006 13,5 4,1 6,1 0,004 12,5 4,3 13,3 3,9 Сопереживание 13,3 4,1 4,5 0,008 14,2 4,2 4,1 0,005 13,1 4,0 13,9 4,1 Активность 14,1 3,8 1,6 0,007 14,8 4,0 1,8 0,006 13,8 5,6 14,9 4,1 Примечание. * - критерий определения младшего и старшего поколений формировался по принципу «есть ли дети старше 14 лет» (если есть, мы отнесли респондента к старшему поколению, если нет - к младшему). 45 Оригинальные статьи Экология человека 2021, № 8, с. 42-49 При этом противостояние между людьми, наблюдавшими за массовыми убийствами со стороны, также имеет место быть. В одной группе те, кто опасается повторных угроз и не хотел бы вовлекаться в активные социальные практики и действия (в виде обучения, переезда, социальной активности и прочее). Конечно, события в Керчи стали сигналом для усиления внимания к своим детям, вовлечения в различные сообщества, которые могут их обезопасить. Как мы смогли это допустить - вот в чем вопрос и одновременно упрек нам (Надежда, 42 года). События в Керчи - это лишь один знак того, что мы все находимся в зоне риска и все мы ответственны за свою жизнь, жизнь своих детей, соседей и незнакомых людей. Безучастие и безразличие - вот причина всех террористических актов (Елена, 58 лет). Не бывает чужих детей. Не бывает чужой ответственности. Не бывает чужой беды. Террористический акт в Керчи - это боль и беда всех россиян. (Лидия, 30 лет). В другой группе те, кто не идентифицирует себя с пострадавшей группой и не готов признать, что есть какие-либо угрозы. Бомба взорвалась на другом конце страны. У нас все ребята нормальные. Хотя, конечно, страшно. Но мы же далеко... (Света, 16 лет). В больших городах больше опасности, а у нас-то чего бояться? (Петр, 36 лет). Я в своих ребятах уверен, они бы точно такого не сделали. Но я могу понять парня, что стрелял в своих учителей и одноклассников (Олег, 22 года). Тем самым формируется незримое противоборство и конкуренция в виде того, чья позиция возобладает. Это впоследствии может привести к стигматизации группы, испытывающей вину. Коллективная вина прослеживается в ответах в контексте того, «как и почему мы допустили это». С одной стороны, размытое обвинение объединяет группу. С другой - парализует группу, что приводит к самоизоляции. Социальное отчуждение и безразличие - вот причина событий в Керчи. Особенно остро это чувствует молодежь. Не изменив к ней отношение, не поменяв государственную политику, мы навряд ли что-либо поменяем (Екатерина, 39 лет). Молодежь, как всегда, - самая активная и мобильная группа, которая чутко реагирует на все изменения общественного уклада. И чем меньше ей внимание уделяем - тем больше рисков и угроз, подобных событиям в Керчи, мы имеем (Александр, 47 лет). Обсуждение результатов Результаты исследования позволяют констатировать сильное воздействие массового насилия на ментальную экологию и ментальное сознание общества. Террористический акт в Керчи в 2018 году стал знаковым для всех россиян, так как поспособствовал формированию новых форм массового сознания - страху, тревожности, депрессивности и так далее. Данные процессы позволили обрести новые рамки для деструктивных социальных процессов. Мы наблюдаем усиление сплоченности среди населения, не участвующего непосредственно в террористических актах, при этом у них наблюдаются долгосрочные посттравматические эффекты, которые приводят к изменению их поведенческих установок и жизненных ориентиров, усилению чувства вины. Негативный коллективный опыт приводит к солидарности групп как на позитивной, так и негативной основе, что позволяет пережить этот опыт вместе или сформировать негативную коллективную идентичность, которая будет тормозить социальное развитие на эмоциональном и поведенческом уровнях. Результаты сравнительного анализа данных показали, что мужчины воспринимают явление массового насилия и последующее обсуждение его в сети Интернет как форму нагнетания страха, депрессивности, и это побуждает к активным действиям, тогда как женщины проявляют повышенную тревожность, безразличие выступает формой защиты, и в то же время чаще испытывают сопереживание. Данное разделение частично закреплено сложившимися гендерными ролями, что, впрочем, не исключает и иных реакций на активные агрессивные действия, такие как массовое насилие. Уровень сензитивности к внешнему воздействию у мужчин более выражен, поэтому они больше готовы к активным действиям в ответ на массовое насилие. Больше проявленности самоконтроля и воли показывает их потенциальную социальную активность, в том числе и к самосуду и иным аномальным формам регулирования собственного чувства безопасности и ответственности за близких. Страх является объединяющим эмоциональным фоном для всех поколений. Это само по себе служит тревожным сигналом для последующего социального воспроизводства, так как способствует более негативным оценкам собственного настоящего и будущего, неверию в себя и в людей вокруг, неверию властям и другим социальным институтам, что порождает нигилизм и пессимизм. Но стоит отметить, что молодые люди все же активны, обладают сопереживанием и одновременно безразличием. Активность может породить социальные беспорядки, как это было показано в исследованиях коллег [15, 18, 31]. На наш взгляд, не является противоречием соединение сопереживания и безразличия, так как сопереживание актуально для более эмпатичной группы молодых людей, а безразличие - для социально неактивных или отчужденных от общества. Последняя группа может быть потенциально опасна, так как в ней 46 Ekologiya cheloveka (Human Ecology) 2021, 8, pp. 42-49 Original Articles формируются фанатики и легко управляемые личности. И если говорить о механизмах профилактики и реабилитации, то эта группа молодых людей требует особого внимания социальных служб. Данные выводы прослеживаются в работах [12, 21, 24]. Представители старшего поколения обладают повышенным уровнем депрессивности и тревожности, которая позволяет больше консолидироваться. К данным выводам также пришли и другие коллеги [29]. Вероятно, социальный опыт и условия социализации позволяют представителям разных поколений по-разному принимать кризисную напряженную обстановку и адаптироваться к ней. Работа социально-психологических служб и правоохранительных органов должна учитывать данные особенности для более эффективной работы с участниками терактов, их родственниками и всеми, кто обращается за помощью для того, чтобы пережить данные процессы более оптимально. Также мы выявили, что молодых людей тревожные и депрессивные события могут подтолкнуть к активным внешним действиям, часто также имеющим форму деструктивного проявления страха (поджоги, погромы, личные расправы). Происходит «заражение» массовой истерией. Представителей более старшего возраста это еще больше тревожит, но в то же время позволяет находить больше точек для солидарности и консолидации внутри социальных групп и целых городов. Это согласуется с данными некоторых исследований [33], которые смогли проследить изменения в общественном мнении и массовом самочувствии жителей города, где произошло массовое убийство, соседних регионов и жителей целых стран. Важно понимать, что реакция общества на массовые убийства есть всегда. Зачастую мы не можем проследить те последствия, к которым она приводит, но именно они формируют представления о безопасности или, наоборот, тревожности, счастье или депрессии, радости или горе в разных социальных средах. В исследовании [36] данные закономерности прослеживаются через применение математических моделей, нами же ведется анализ лишь с позиции социальных установок. Но общность выводов и схожие черты социального контекста позволяют говорить о правомерности наших выводов, о существенном влиянии сети Интернет через освещение массового убийства в Керчи на менталитет россиян и в целом ментальное экологическое пространство российского общества. Благодаря СМИ и Интернет-ресурсам непосредственное участие или опосредованное информирование о массовом насилии - лишь формальные поводы (эффект воздействия одинаков). Средства массовой информации и Интернет активно способствуют тому, чтобы элементы культурной травмы стали негативными атрибутами современной повседневной жизни. Ожидающими подвоха, встревоженными, депрессивными людьми легче управлять. Это все наносит непоправимый вред ментальной экологии общества в целом и отдельным индивидам в частности. Проявление страха является следствием воздействия информации, получаемой из сети Интернет, которая формирует установки в общественном сознании, нагнетает общую атмосферу и негативно влияет на психологическое самочувствие всех, кто получает данную информацию. И даже готовность к активным действиям может быть воспринята как угрожающий, социально деструктивный фактор. В работе финляндских авторов [29] прослеживаются схожие выводы о формировании общественных установок и положительно и отрицательно солидарных групп в обществе после массового насилия в 2007 году в лицее муниципалитета Тулусса в агломерации Хельсинки. Те же выводы получили и американские [37], немецкие [36] и другие коллеги. Это позволяет утверждать, что наше исследование достаточно легитимно, но требует большего изучения и развития. Дальнейшие исследования по данной проблеме предполагают изучение трансформации пережитого негативного опыта в положительные поведенческие установки, представления и ценности. Важно понимать, каким образом возможна переориентация личности или целой группы, так как благодаря этому формируются позитивные основы ментальной экологии общества. Экстремальные условия адаптации к обычной жизни после террористических актов достаточно сложны, и негативные формы консолидации, выявленные в нашем исследовании, являются тому ярким примером. Постоянное состояние тревоги и страха негативно влияет на психоэмоциональное состояние одного человека и целых социальных групп. И если для первых реакций после терактов это «нормально», то спустя несколько месяцев - становится тревожным сигналом для деструктивного воспроизводства социума. Также будет полезен опыт при адаптации и восстановлении после природных и экологических катастроф с целью выявления универсальных реакций социальных групп, направленных на самосохранение и самовосстановление, и уникальных характеристик, которые проявляются при актах массового насилия и экологических катастрофах. Полученные результаты могут быть полезны при работе с родственниками и социальным окружением тех, кто пострадал при террористических актах; актуальны для психологов, медиков и работников правоохранительных органов. Заключение Можно заключить, что массовые убийства негативно влияют на ментальную экологию общества: и на мужчин, и на женщин, на представителей младшего и старшего поколений. Проведенное нами исследование позволило выявить общие эмоциональные состояния после теракта в Керчи, выявить особенности реакций у мужчин и женщин, а также представителей разных 47 Оригинальные статьи поколений. То состояние, которое в последующем поддерживает Интернет, которое формируется общим тревожным, нагнетающим уровнем сообщений, зачастую преувеличивающим негативные черты и формы массового насилия, может служить основой для формирования аналогичных явлений и процессов в других городах страны. Само по себе беспокойство и тревожность после таких событий, как теракт 17 октября 2018 года в Керчи, вполне естественны. Но когда они приводят к депрессиям и маниакальным состояниям, увеличивают напряженность, социальную аномию и агрессивность общества, это выступает становится вторичным эффектом массового явления, чему зачастую способствуют СМИ. И тут важно регулировать ментальную экологию общества.

About the authors

O. A. Polyushkevich

Irkutsk State University

Email: okwook@mail.ru
Irkutsk, Russia

R. V. Ivanov

Irkutsk State University

Irkutsk, Russia

I. A. Zhuravleva

Irkutsk State University

Irkutsk, Russia

A. V. Zavialov

Irkutsk State Medical University

Irkutsk, Russia

References

Supplementary files