Subjective wellbeing, health, and health-related quality of life of Nenets adolescents living in the Yamalo-Nenets Autonomous Okrug

Full Text

ВВЕДЕНИЕ

Более 50% коренных малочисленных народов (КМН) России проживают на Арктической территории РФ, самые многочисленные из них — ненцы (44 тыс.) [1]. В развитии макрорегиона большую роль играет Ямало-Ненецкий автономный округ (ЯНАО), где только на территории Ямальского района, расположенного в северной части округа, с населением 16,6 тыс. человек (из них 70% — ненцы), открыто 26 месторождений углеводородного сырья. В перспективе Ямал станет одним из трёх основных центров российской добычи газа с потенциально возможной ежегодной производительностью 310–360 млрд. кубических метров [2]. Освоение месторождений приводит к устойчивому росту промышленного производства, развитию социальной инфраструктуры, повышению уровня жизни населения, но неблагоприятно сказывается на социальном благополучии и качестве жизни КМН. К неблагоприятным социально-экономическим факторам относятся увеличение уровня безработицы, которое приводит к падению доходов, росту доли малоимущего населения, маргинализации части сельского населения КМН; сокращение возможностей для традиционного природопользования в результате климатических изменений и промышленного освоения территорий проживания КМН; консервация низкого уровня профессионального образования, обусловливающего неконкурентоспособность на рынке труда [3].

Подобная ситуация характерна и для вновь осваиваемых циркумполярных территорий зарубежных стран. Так, неравный доступ к здравоохранению, образованию, благоустроенному жилью, различия в системе ценностей пришлой и коренной молодёжи циркумполярной Канады обусловливают у КМН более низкие показатели психического здоровья [4].

Освоение ресурсов ЯНАО сопровождалось массовым притоком людских ресурсов, преимущественно молодого фертильного возраста, что привело к быстрому росту доли детского и подросткового населения до 21% (в целом по России — 16%) [5]. В связи с неблагоприятными климатическими условиями и высокими экологическими рисками [6] для населения региона характерна высокая заболеваемость. Её показатели превышают среднероссийские более чем в 2 раза по болезням крови, кроветворных органов и отдельных нарушений, вовлекающих иммунный механизм (в 2,2 раза); в 1,9 раза — по болезням органов пищеварения; в 1,8 раза — по болезням органов дыхания и мочеполовой системы [3]. Темп прироста общей заболеваемости с 2003 по 2013 гг. среди подростков составил 3,5%, превышая таковой у взрослых. За 2017–2018 гг. отмечен рост подростковой заболеваемости на 30% [7, 8].

В настоящее время мало сведений о связанном со здоровьем качестве жизни (СЗКЖ) коренного и пришлого населения Севера. До сих пор существуют пробелы в знаниях о соматическом здоровье КМН в циркумполярной зоне России, такая же ситуация складывается в Финляндии и Швеции [9]. Самооценка здоровья широко используется при изучении состояния здоровья как предиктор более поздней смертности, заболеваемости и посещаемости медицинских служб, в то же время малоизученными остаются уровни риска нарушений здоровья и связанного со ним качества жизни КМН на основе самооценки. Практически нет данных об изучении субъективного социального благополучия (ССБ) КМН, особенно молодёжи, что является важным для обеспечения устойчивого развития Арктической территории.

Цель работы. Оценить субъективное социальное благополучие, связанное со здоровьем качество жизни и риски нарушений здоровья подростков — представителей коренного населения ЯНАО.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Объектами проспективного поперечного описательного исследования явились подростки-ненцы (n=51) 14–17 лет (26 юношей и 25 девушек), обучающиеся и проживающие в одном из самых крупных в России общеобразовательных учреждений интернатного типа в селе Яр-Сале — районном центре Ямальского района ЯНАО. В школе обучаются более 1600 детей и подростков, 74,2% из которых — ненцы, причем 50,5% из них — дети тундровиков. Группа сравнения (n=18) состояла из лиц (9 юношей и 9 девушек) преимущественно русской национальности, обучающихся в этой же школе и проживающих в посёлке.

В качестве методического инструментария использовали опросник PedsQL 4.0 Generic Core Scales по схеме self-report [10] для измерения связанного со здоровьем качества жизни; методику измерения субъективного социального благополучия (индекс ССБ) R.A. Cummins [11] с добавлением блока вопросов, касающихся удовлетворённости ситуацией на уровне региона; методику количественной оценки рисков основных общепатологических синдромов (РООС) [12] для самооценки состояния здоровья. Исследование не ущемляло права и не подвергало опасности благополучие субъектов в соответствии с требованиями биомедицинской этики, утверждёнными Хельсинкской декларацией Всемирной медицинской ассоциации (2013). Информированное согласие получено от всех исследуемых в возрасте свыше 15 лет и от родителей подростков, не достигших 15-летнего возраста, согласно Федеральному закону «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (2011). Применялся метод самозаполнения регистрационных листов методик без ограничения времени.

Были рассчитаны общие баллы по опроснику PedsQL, показатели физического здоровья, психосоциального здоровья, эмоционального функционирования, социального функционирования и функционирования в школе. Общее количество баллов для всех компонент рассчитывается по 100-балльной шкале после процедуры шкалирования: чем выше итоговая величина, тем лучше СЗКЖ. Низким считали уровень до 50 баллов, средним — 50–79 баллов, высоким — 80–100 баллов.

При оценке ССБ выделяли индексы персонального, национального, регионального (на уровне поселения) благополучия, а также оценивали удовлетворённость жизнью в целом, в России, в посёлке (аффективный компонент). Индекс персонального благополучия включал оценку уровня жизни, здоровья, достижений, взаимоотношений с близкими, безопасности, отношений с соседями, уверенности в будущем и жизни в целом. Индекс национального благополучия включал оценку экономической ситуации, состояния природной среды, обстановки в обществе, деятельности правительства, состояния бизнеса, национальной безопасности и жизни в России в целом. Аналогично индексу национального благополучия оценивали индекс регионального благополучия. Индексы представляли собой когнитивные компоненты ССБ. Низким считали уровень 1–4 балла, средним — 5–7 баллов, высоким — 8–10 баллов.

Норвежские исследователи показали, что самооценка здоровья в подростковом возрасте оставалась неизменной в 59% случаев в течение четырёхлетнего периода наблюдения [13], таким образом, использование этого метода при изучении социального самочувствия было целесообразным. На основании самооценки рассчитывали риски артериальной гипертензии, ишемической болезни сердца, нарушений функционального состояния органов желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), печени, органов дыхания, мочевыделительной системы, эндокринных нарушений, аллергических расстройств, неврологического синдрома, угрозы пограничных психических расстройств (ППР) и алкогольной зависимости. Величины РООС варьируют от 0 до 1. Выявляли лиц, у которых риск того или иного патологического синдрома превышает 0,95 (высокий) или находится в интервале 0,75–0,95 (средний), и тех, у которых риск по всем синдромам менее 0,75 (минимальный), также выявляли ведущие общепатологические синдромы. Расчеты РООС проводили с помощью авторского программного средства [14].

Математико-статистическую обработку данных выполняли с помощью пакета прикладных программ Statistica 8.0. Для оценки различий между двумя независимыми выборками использовали U-тест Манна–Уитни. Результаты представлены в виде среднего и стандартной ошибки среднего с указанием доверительного интервала (ДИ). Проверку гипотезы о равенстве долей осуществляли с помощью z-статистики.

РЕЗУЛЬТАТЫ

В ходе изучения обобщённых эмоционально-оценочных реакций на социальные и личностные изменения установлено, что индексы ССБ ненецких подростков в целом — средние и высокие (табл. 1); не были установлены лица, имеющие низкие уровни ССБ. Средний уровень ССБ находится в группе ненецких юношей в диапазоне 6,85–8,73 балла, в группе ненецких девушек — 6,95–8,60 балла. Минимальные оценки отмечены в отношении индекса национального благополучия, максимальные — в отношении удовлетворённости жизнью в России. Последний показатель у ненецких девушек статистически значимо превышает таковой у русских (p=0,019). Статистически значимых гендерных различий в отношении составляющих ССБ у ненцев не выявлено.

 

Таблица 1. Индексы субъективного социального благополучия респондентов из групп контроля и сравнения, баллов / Table 1. Indices of subjective social wellbeing of respondents, points

Показатели Indicators	Респонденты | Respondents
	Юноши | Young men	Девушки | Girls
	(n=26) (n=9)	(n=25) (n=9)
Удовлетворённость жизнью: | Satisfaction life:
собственной | own	7,9±0,4; ДИ: 7,1–8,7 8,3±0,5; ДИ: 7,1–9,6	8,0±0,4; ДИ: 7,2–8,9 7,1±0,9; ДИ: 4,7–9,2
в России | in Russia	8,7±0,4; ДИ: 8,0–9,5 9,3±0,9; ДИ: 7,2–11,5+	8,6±0,4; ДИ: 7,8–9,4* 5,7±1,1; ДИ: 3,0–8,0+
в посёлке Яр-Сале | in the village of Yar-Sale	8,0±0,4; ДИ: 7,2–8,9 8,2±0,7; ДИ: 6,6–9,5	8,2±0,4; ДИ: 7,2–9,2 6,7±1,1; ДИ: 4,2–8,8
Индекс благополучия: | Wellbeing Index:
персонального | personal	7,7±0,3; ДИ: 7,0–8,3 7,3±0,5; ДИ: 6,0–8,5	7,7±0,4; ДИ: 7,0–8,5 7,1±0,7; ДИ: 5,5–8,5
национального | national	6,9±0,3; ДИ: 6,2–7,5 7,0±0,5; ДИ: 5,9–8,1	7,0±0,3; ДИ: 6,3–7,6 5,8±0,7; ДИ: 4,1–7,3
регионального | regional	7,7±0,3; ДИ: 7,0–8,3 7,3±0,5; ДИ: 6,1–8,5	7,8±0,4; ДИ: 7,0–8,5 7,1±0,7; ДИ: 5,5–8,5

Примечания: над чертой — показатели ненцев; под чертой — показатели лиц группы сравнения; * различия значений показателей ненцев и группы сравнения статистически значимы; ⁺ различия значений показателей по полу статистически значимы, p <0,05.

Notes: above the line — indicators of the Nenets; under the line — indicators of persons in the comparison group; * differences in the values of indicators of the Nenets and the comparison group are statistically significant; ⁺ differences in the values of indicators by gender are statistically significant, p <0.05.

 

В группе сравнения у юношей диапазон составил 6,98–9,33 балла, у девушек — 5,67–7,11 балла. Максимальные оценки у юношей были в отношении удовлетворённости жизнью в России, минимальные — при оценке индекса национального благополучия; у девушек — максимальные в отношении удовлетворённости собственной жизнью и минимальные — в отношении удовлетворённости жизнью в России, по этому показателю девушки давали более низкие оценки, чем юноши (p=0,041).

Вне зависимости от этнической и половой принадлежности СЗКЖ подростков характеризуется высокими показателями физического и социального функционирования (табл. 2). Показатели СЗКЖ лиц обоих полов не имели статистически значимых различий в зависимости от этнического признака. Гендерные различия в показателях СЗКЖ у ненецких подростков были выявлены как в целом: 83,3±2,6 (ДИ: 77,9–88,7) против 76,9±1,9 (ДИ: 72,9–81,0) балла, р=0,022, у юношей и девушек соответственно; так и по физическому компоненту: 87,6±3,0 (ДИ: 81,4–93,8) против 80,8±1,9 (ДИ: 76,6–84,9) балла, р=0,006, у юношей и девушек соответственно; а также по физическому: 87,6±3,0 (ДИ: 81,4–93,8) против 80,7±1,9 (ДИ: 76,6–84,9) балла, р=0,003, у юношей и девушек соответственно — и эмоциональному функционированию: 77,3±3,6 (ДИ: 69,7–84,9) против 70,0±2,8 (ДИ: 64,1–75,9) балла, р=0,032, у юношей и девушек соответственно. У русских подростков такие различия были установлены только по шкале эмоционального функционирования: 82,8±4,0 (ДИ: 73,5–92,0) против 61,7±6,5 (ДИ: 46,7–74,9) балла, р=0,013, у юношей и девушек соответственно — и психологической компоненте СЗКЖ: 83,7±3,1 (ДИ: 6,6–90,8) против 65,4±7,6 (ДИ: 47,9–80,8) балла, р=0,033, у юношей и девушек соответственно. Во всех случаях упомянутые показатели СЗКЖ юношей были выше.

 

Таблица 2. Показатели связанного со здоровьем качества жизни респондентов, баллы / Table 2. Indicators of health-related quality of life of respondents, points

Шкалы | Scales	Респонденты | Respondents
	Юноши | Young men	Девушки | Girls
	(n=26) (n=9)	(n=25) (n=9)
Физическое функционирование | Physical functioning	87,6±3,0; ДИ: 81,4–93,8+ 85,8±3,1; ДИ: 78,6–92,9	80,7±1,9; ДИ: 76,6–84,9+ 88,2±3,4; ДИ: 80,3–95,2
Эмоциональное функционирование | Emotional functioning	77,3±3,6; ДИ: 69,7–84,9+ 82,8±4,0; ДИ: 73,5–92,0+	70,0±2,8; ДИ: 64,1–75,9+ 61,7±6,5; ДИ: 46,7–74,9+
Социальное функционирование | Social functioning	88,1±2,6; ДИ: 82,8–93,4 89,4±2,8; ДИ: 82,9–95,9	86,0±3,0; ДИ: 79,8–92,2 74,4±10,8; ДИ: 49,6–96,4
Жизнь в школе: | School life:	77,5±3,1; ДИ: 71,0–83,9 78,9±3,6; ДИ: 70,6–87,2	68,8±3,4; ДИ: 61,7–75,9 60,0±8,6; ДИ: 40,0–77,6
психологический компонент psychological component	80,9±2,6; ДИ: 75,4–86,5 83,7±3,1; ДИ: 6,6–90,8+	74,9±2,5; ДИ: 69,8–80,1 65,4±7,6; ДИ: 47,9–80,8+
физический компонент physical component	87,6±3,0; ДИ: 81,4–93,8+ 85,8±3,1; ДИ: 78,7–92,9	80,8±1,9; ДИ: 76,6–84,9+ 88,2±3,4; ДИ: 80,3–95,2
качество жизни общее overall quality of life	83,3±2,6; ДИ: 77,9–88,7+ 84,8±2,4; ДИ: 78,9–89,9	76,9±1,9; ДИ: 72,9–81,0+ 73,3±5,7; ДИ: 60,2–84,9

Примечания: над чертой — показатели ненцев; под чертой — показатели лиц группы сравнения; ⁺ различия значений показателей по полу статистически значимы, p <0,05.

Notes: above the line — indicators of the Nenets; under the line — indicators of persons in the comparison group; ⁺ differences in the values of indicators by gender are statistically significant, p <0.05.

 

Доля ненецких юношей с низким уровнем РООС (76,9±8,4%) статистически значимо превышала долю лиц с высоким и средним уровнем (23,1±8,4%), р=0,001. У девушек наблюдалась обратная картина (64,0±9,8% против 36,0±9,8%; р=0,047). При этом лица с низким уровнем РООС наиболее часто встречались среди юношей (p=0,003). В группе сравнения доля юношей с низким уровнем РООС (44,4±16,5%) не отличалась статистически значимо от доли лиц с высоким и средним уровнем (55,6±16,5%), а у девушек это различие было статистически значимым (22,2±13,9% против 77,8±13,9%; р=0,018).

У ненецких подростков установлены гендерные различия в величинах уровней рисков артериальной гипертензии (p=0,001), функциональных нарушений печени (p=0,04), неврологических нарушений (p=0,002), ППР (p=0,006) и алкогольной зависимости (p=0,031), более высоких у девушек, чем у юношей. Ситуация с риском алкогольной зависимости была обратная (табл. 3). Русские девушки отличались от юношей более высокими уровнями риска функциональных нарушений ЖКТ и ППР: 0,62 (ДИ: 0,37–0,83) против 0,36 (ДИ: 0,17–0,55); p=0,021 и 0,89 (ДИ: 0,78–1,0) против 0,49±0,14 (ДИ: 0,05–0,82); p=0,036 у девушек и юношей соответственно. Следует отметить, что уровни риска ППР были ниже у ненецких, чем у русских девушек: 0,50 (ДИ: 0,32–0,68) и 0,89 (ДИ: 0,78–1,0); р=0,001, а между показателями юношей статистически значимых различий не выявлено.

 

Таблица 3. Уровни рисков основных общепатологических синдромов у респондентов, доли единицы / Table 3. Risk levels of the main general pathological syndromes in respondents, shares of units

Наименование синдрома Name of the syndrome	Респонденты | Respondents
	Юноши | Young men	Девушки | Girls
	(n=26) (n=9)	(n=25) (n=9)
Артериальная гипертензия | Arterial hypertension	0,12±0,02; ДИ: 0,07–0,16+ 0,28±0,09; ДИ: 0,06–0,49	0,43±0,06; ДИ: 0,29–0,57+ 0,32±0,11; ДИ: 0,07–0,53
Ишемическая болезнь сердца | Cardiac ischemia	0,11±0,03; ДИ: 0,04–0,18 0,23±0,08; ДИ: 0,03–0,35	0,27±0,06; ДИ: 0,13–0,41 0,47±0,15; ДИ: 0,11–0,78
Эндокринные нарушения | Endocrine disorders	0,07±0,04; ДИ: 0,01–0,14 0,05±0,02; ДИ: 0,01–0,07	0,07±0,03; ДИ: 0,02–0,12 0,15±0,11; ДИ: 0,09–0,37
Функциональные нарушения печени Functional disorders of the liver	0,14±0,06; ДИ: 0,01–0,26+ 0,32±0,11; ДИ: 0,01–0,41	0,40±0,08; ДИ: 0,23–0,57+ 0,28±0,13; ДИ: 0,02–0,54
Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта Functional disorders of the gastrointestinal tract	0,20±0,06; ДИ: 0,07–0,32 0,36±0,12; ДИ: 0,01–0,52+	0,43±0,08; ДИ: 0,27–0,59 0,62±0,10; ДИ: 0,38–0,83+
Аллергические расстройства Allergic disorders	0,05±0,02; ДИ: 0,01–0,09 0,17±0,06; ДИ: 0,01–0,25	0,16±0,06; ДИ: 0,04–0,29 0,09±0,05; ДИ: 0,03–0,20
Функциональные нарушения органов дыхания Functional disorders of the respiratory system	0,09±0,04; ДИ: 0,01–0,17 0,31±0,10; ДИ: 0,07–0,41	0,21±0,05; ДИ: 0,10–0,32 0,30±0,12; ДИ: 0,01–0,54
Функциональные нарушения мочевыделительной системы Functional disorders of the urinary system	0,06±0,04; ДИ: 0,02–0,14 0,06±0,02; ДИ: 0,01–0,07	0,13±0,05; ДИ: 0,04–0,22 0,05±0,03; ДИ: 0,03–0,13
Неврологические нарушения | Neurological disorders	0,18±0,06; ДИ: 0,06-0,30+ 0,41±0,14; ДИ: 0,09–0,72	0,42±0,07; ДИ: 0,26–0,58+ 0,34±0,11; ДИ: 0,08–0,58
Пограничные психические расстройства Borderline mental disorders	0,25±0,07; ДИ: 0,11–0,38+ 0,44±0,15; ДИ: 0,16–0,83+	0,50±0,08; ДИ: 0,32–0,68*+ 0,89±0,05; ДИ: 0,75–1,00+
Алкогольная зависимость | Alcohol addiction	0,06±0,01; ДИ: 0,04–0,09+ 0,06±0,02; ДИ: 0,01–0,09	0,02±0,01; ДИ: 0,01–0,03+ 0,04±0,01; ДИ: 0,01–0,05

Примечания: над чертой — показатели ненцев; под чертой — показатели лиц группы сравнения; * различия значений показателей ненцев и группы сравнения статистически значимы, p <0,05; ⁺ различия значений показателей по полу статистически значимы, p <0,05.

Notes: above the line — indicators of the Nenets; under the line — indicators of persons in the comparison group; * differences in the values of indicators of the Nenets and the comparison group are statistically significant, p <0.05; ⁺ differences in the values of indicators by gender are statistically significant, p <0.05.

 

Наиболее распространены у ненецких подростков высокие риски функциональных нарушений печени и ЖКТ (43,8% у юношей и 23,4% у девушек), ППР (18,9% у юношей и 23,4% у девушек), и только у девушек следует также отметить распространение рисков нарушений сердечно-сосудистой системы (25,5%). В структуре высокого РООС лиц группы сравнения на первом месте риски ППР (50,0% у юношей, 33,3% у девушек). Распространённость рисков функциональных нарушений печени и ЖКТ — по 25% у юношей и девушек. Следует также отметить у юношей риски неврологического синдрома (37,5%), а у девушек — риски развития нарушений сердечно-сосудистой системы (20,8%).

Анализ полученных данных позволил выделить подростков, демонстрирующих высокую удовлетворённость своей жизнью и высокую оценку СЗКЖ, т.е. высокое социальное самочувствие. Доля таких лиц среди ненцев составила 35,3±6,7%, что значимо не различалось от таковой среди лиц группы сравнения (38,9±11,4%), при этом высокий риск нарушений здоровья из них имеют 38,9±4,5% и 28,6±17,1% соответственно. Гендерных различий также не было установлено. Это значит, что около трети позитивно настроенных подростков имеют высокий риск нарушений здоровья, т.е., вероятно, не обладает таким уровнем здоровья, который позволит им реализовать свои устремления в жизненных сферах, актуализировать ценностные ориентации и мотивы, свой образовательный потенциал.

Показательны результаты беседы с ненецкими подростками о социальной стратегии, потенциальном репродуктивном поведении и здоровом образе жизни. Так, среди ненцев было установлено преобладание положительного отношения к получению образования (90%). Многие родители (80%), по мнению опрошенных подростков, положительно отзывались об обучении в интернате, считая, что школьное образование необходимо и важно для дальнейшей жизни детей, даже если оно неполное. Быть оленеводом до сих пор весьма престижно для юношей-ненцев (70%), в то время как 55% девушек при возможности остались бы после окончания школы жить в посёлке, так как жизнь жены оленевода очень тяжела. Большинство юношей (78%) планируют возвращение в тундру после завершения общеобразовательного и профессионального обучения.

У всех ненецких подростков были выявлены положительные репродуктивные установки, все желали в будущем иметь семью, здоровых детей. При этом ненцы превосходили русских подростков по количеству планируемых детей (3–5 против 1–2 соответственно). Для русских подростков (90%) получение среднего и высшего профессионального образования, обретение материального достатка было более приоритетным (80%) для построения семейных отношений, чем для ненцев (10%). Все подростки понимают, что крепкое здоровье необходимо во взрослой жизни, но 52% ненецких и 15% русских подростков не ведут здоровый образ жизни (курят, употребляют алкоголь).

ОБСУЖДЕНИЕ

Субъективное благополучие в рамках данного исследования отражает оценку человеком удовлетворённости собственной жизнью, условиями жизнедеятельности и специфики переживаемой жизненной ситуации. ССБ подростков вне зависимости от этнической принадлежности в основном попадает в нормативный диапазон (7,1–9,0), оцененный на большой выборке исследованиями R.A. Cummins [15]. Гендерных различий у ненецких подростков установлено не было. Следует отметить расхождение в аффективных и когнитивных оценках подростками жизни в России, что свидетельствует о большей значимости для молодёжи эмоций и ощущений, о незрелости критического мышления. Несовпадение наших результатов с исследованием [16], показавшим различия в показателях субъективного благополучия представителей КМН ЯНАО и их «некоренных» сверстников, объясняется использованием другой (психодиагностической) методики оценки. В отличие от авторов [17], статистически значимая возрастная динамика показателей ССБ не была подтверждена, что, возможно, связано с небольшим объёмом выборки и требует дальнейших исследований. В нашем исследовании и ненецкие, и русские подростки чаще (в 1,3–1,6 раза соответственно), чем взрослые россияне (42,9% по результатам массового опроса) [18], демонстрируют высокий уровень ССБ. Такие возрастные различия косвенно свидетельствуют о том, что оценивание ССБ подростками идёт в основном через призму благополучия в школе-интернате, другие же аспекты своей жизнедеятельности им трудно оценить в силу социальной незрелости. Так, по мнению [19], существует взаимосвязь школьных достижений и субъективного благополучия подростков, особенно девушек. Кроме того, меньшая критичность в отношении общероссийских, региональных аспектов социального функционирования объяснима у ненцев, воспитывающихся в школе-интернате на полном государственном обеспечении.

В ходе анализа СЗКЖ установлено, что наибольшее число баллов подростки обеих групп имели по шкале социального функционирования, наименьшее — по шкале жизни в школе, что, с одной стороны, отражает хорошую адаптацию в микросоциальной среде, с другой — преобладание негативных эмоций, связанных с обучением. Выявленные гендерные различия в оценке эмоционального функционирования вне зависимости от этнической принадлежности свидетельствуют о разном восприятии и переживании проблем пубертатного периода, кроме того, для ненецких девушек характерен более низкий физический компонент СЗКЖ. Указанный факт согласуется с работой [20], в которой шведские учёные исследовали коренных жителей Арктики. Авторы отмечают более высокую оценку СЗКЖ мужчинами, чем женщинами, объясняя это частично различающимися культурно обусловленными бытовыми и социально-экономическими условиями. Ненецкие и русские подростки значимо не различались по СЗКЖ. Указанные факт отличается от вывода авторов работы [20] о том, что коренное население имело более высокие оценки СЗКЖ по шкале физического функционирования и более низкие — по шкале общего состояния здоровья, чем референтная популяция, что связано, по-видимому, с использованием для взрослой популяции иного инструментария для оценки СЗКЖ — опросника SF-36.

По данным [21], самооценка здоровья у 55,6% взрослых респондентов была высокой (4–5 баллов по 5-балльной шкале), что корреспондируется с нашими данными о том, что более 50% ненецких подростков имели низкий уровень РООС. В работах шведских [22] и норвежских исследователей [23, 24] доля подростков КМН с высокой самооценкой здоровья была значительно выше (89–95%), причём лица мужского пола сообщали о хорошем здоровье чаще. Отмечены значительные гендерные различия в самооценке здоровья и у испанских подростков [25], что свидетельствует о большем внимании девушек к своему здоровью. В нашем исследовании у ненцев установлены гендерные отличия в величинах уровней рисков артериальной гипертензии, функциональных нарушений печени, неврологических нарушений и ППР, более высоких у девушек, чем у юношей. Ситуация с рисками алкогольной зависимости была обратная. Структура высоких РООС согласуется с официальными данными администрации ЯНАО о ежегодном росте числа хронических заболеваний среди молодёжи [8].

Сведения о том, что положительная самооценка здоровья и особенно психического здоровья связана с положительным опытом школьной учёбы [26], не могли быть проверены в настоящем исследовании и требуют дальнейшей проработки. Выявленная нами более высокая самооценка здоровья у юношей согласуется с результатами работы [16], в которой также показано, что школьники-ненцы обладают более высокой стрессоустойчивостью, стремлением к взрослому поведению, самостоятельностью, оптимистической настроенностью в ситуации профессионального самоопределения. В то же время результаты исследования [26] показывают, что готовность к социальному функционированию, активная деятельная позиция у подростков-ненцев сформированы слабо, что может в будущем негативно отразиться на социальной и психической компоненте здоровья, а также на личностном и профессиональном самоопределении.

Результаты беседы с подростками подтверждают мнение исследователей в области этнологии и антропологии [27, 28] о том, что ненцы, осознавая промышленное освоение Ямала и уменьшение возможности для традиционного природопользования, настраивают детей на обязательное получение профессионального образования. Эти результаты соответствуют представлениям [29] о том, что ненецкие юноши, в отличие от русских, имеют более выраженную этническую, семейную и менее выраженную индивидуальную идентичность.

Вместе с тем полученные данные требуют верификации на более расширенной выборке ненцев обоих полов, как среди учащихся школ-интернатов, так и среди занятых после окончания школы в разных трудовых сферах. Дальнейшая работа будет связана с проведением продольных исследований, чтобы понять, как сами подростки и их окружение могут влиять на собственное благополучие и что можно сделать для его улучшения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

У подростков — представителей коренного населения ЯНАО — такие параметры социального самочувствия, как субъективное благополучие и связанное со здоровьем качество жизни, находятся на высоком уровне, а самооценка здоровья — на среднем. Проведённое исследование расширяет представления о социальном самочувствии ненецких подростков. Полученные результаты могут быть использованы в программах укрепления здоровья, образования и профилактики, ориентированных на молодёжь коренных народов, что будет препятствовать снижению качества человеческого капитала коренного населения и способствовать устойчивому развитию территории.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ / ADDITIONAL INFORMATION

Благодарности. Автор выражает благодарность всем учащимся школы-интерната, принявшим участие в данном исследовании, педагогическому коллективу, способствовавшему организации исследования.

Acknowledgements. The author would like to thank all students, who took part in this study, the teaching staff that contributed to the organization of this study.

Финансирование. Публикация осуществлена при поддержке гранта, полученного Научно-исследовательским центром адаптации человека в Арктике, филиалом Федерального исследовательского центра «Кольский научный центр Российской академии наук» (НИЦ МБП КНЦ РАН) на тему «The contribution of reproductive health and the quality of the Arctic environment to the Wellbeing of the Kola Sami», софинансируемого через сквозные фонды Международного арктического научного комитета (IASC) при участии Рабочих групп IASC: по социальным и гуманитарным вопросам (SHWG) и Международной научной инициативы в Российской Арктике (ISIRA).

Funding sources. The publication was supported by a grant received by the Research Centre for Human Adaptation in the Arctic, Branch of the Federal Research Centre “Kola Science Centre of the Russian Academy of Science” (RCHAA KSC RAS) on “The contribution of reproductive health and the quality of the Arctic environment to the Wellbeing of the Kola Sami” is co-funded through the International Arctic Science Committee (IASC) cross-cutting funds with contributions from the IASC Social & Human Working Group (SHWG) and the International Science Initiative in the Russian Arctic (ISIRA).

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.

About the authors

Marina P. Dyakovich

East Siberian Institute of Medical and Ecological Researches; Angarsk State Technical Academy

Author for correspondence.
Email: marinapinhas@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-5970-5326
SPIN-code: 4126-2250
Scopus Author ID: 2347288000
ResearcherId: P-3541-2015

Dr. Sci. (Biol.), professor, leader research associate

Russian Federation, Angarsk; 60 Chajkovskogo street, 665835, Angarsk

References

Supplementary files