Reactive changes in the monocytic lineage of the bone marrow during the recovery period after parenchymal liver hemorrhage

Nikolay S. Felenko; Феленко Николай Сергеевич; Nikolay S. Felenko; Elena D. Kubasova; Кубасова Елена Дмитриевна; Elena D. Kubasova; Nikita A. Shutsky; Шутский Никита Алексеевич; Nikita A. Shutsky; Sergey L. Kashutin; Кашутин Сергей Леонидович; Sergey L. Kashutin; Denis V. Mizgirev; Мизгирёв Денис Владимирович; Denis V. Mizgirev; Roman V. Kubasov; Кубасов Роман Викторович; Roman V. Kubasov; Maria V. Katorina; Каторина Мария Владиславовна; Maria V. Katorina; Alexander V. Toropov; Торопов Александр Валерьевич; Alexander V. Toropov; Olga V. Dolgikh; Долгих Ольга Васильевна; Olga V. Dolgikh; Dmitry V. Shatov; Шатов Дмитрий Викторович; Dmitry V. Shatov; Natalia V. Sukhorukova; Сухорукова Наталия Владимировна; Natalia V. Sukhorukova; Andrey V. Safronenko; Сафроненко Андрей Владимирович; Andrey V. Safronenko; Dmitry V. Safonov; Сафонов Дмитрий Владимирович; Dmitry V. Safonov; Galina S. Groshilina; Грошилина Галина Сергеевна; Galina S. Groshilina; Elena A. Kutuzova; Кутузова Елена Александровна; Elena A. Kutuzova; Sergey N. Linchenko; Линченко Сергей Николаевич; Sergey N. Linchenko; Artem V. Sklyarov; Скляров Артём Вадимович; Artem V. Sklyarov; Tatiana V. Ostapenko; Остапенко Татьяна Вячеславовна; Tatiana V. Ostapenko; Svetlana A. Akopyants; Акопьянц Светлана Алексеевна; Svetlana A. Akopyants; Karina S. Karakhanyan; Караханян Карина Суреновна; Karina S. Karakhanyan; Sergey M. Groshilin; Грошилин Сергей Михайлович; Sergey M. Groshilin

doi:10.17816/humeco642350

Reactive changes in the monocytic lineage of the bone marrow during the recovery period after parenchymal liver hemorrhage

Authors: Felenko N.S.¹, Kubasova E.D.¹, Shutsky N.A.¹, Kashutin S.L.¹, Mizgirev D.V.¹, Kubasov R.V.¹, Katorina M.V.¹, Toropov A.V.¹, Dolgikh O.V.¹, Shatov D.V.², Sukhorukova N.V.², Safronenko A.V.², Safonov D.V.³, Groshilina G.S.⁴, Kutuzova E.A.⁴, Linchenko S.N.⁵, Sklyarov A.V.², Ostapenko T.V.², Akopyants S.A.², Karakhanyan K.S.², Groshilin S.M.²
Affiliations:
1. Northern State Medical University
2. Rostov State Medical University
3. Municipal Clinical Hospital of Emergency Medical Care
4. 1602 Military Clinical Hospital
5. Kuban State Medical University
Issue: Vol 31, No 8 (2024)
Pages: 618-627
Section: ORIGINAL STUDY ARTICLES
Submitted: 28.11.2024
Accepted: 10.02.2025
Published: 27.12.2024
URL: https://hum-ecol.ru/1728-0869/article/view/642350
DOI: https://doi.org/10.17816/humeco642350
EDN: https://elibrary.ru/KFVRYF
ID: 642350

Cite item

Full Text

Abstract
Full Text
About the authors
References
Supplementary files
Statistics

Abstract

BACKGROUND: Damaged tissue repair in the body is a complex system of sequential changes. The healing rate depends on multiple factors, with the humoral immune response playing a critical role. The functional state of monocytic lineage cells significantly influences tissue regeneration. Therefore, investigating regulatory adaptations in response to tissue injury holds both scientific and clinical significance.

AIM: To examine reactive changes in the proliferation, differentiation, and recruitment of monocytic lineage cells in the bone marrow during the recovery period following parenchymal liver hemorrhage.

MATERIALS AND METHODS: This in vivo experimental study was conducted on outbred rats of both sexes, in which liver injury was modeled as parenchymal hemorrhage. In the experimental group, treatment included a xenogeneic biomaterial derived from reindeer skin collagen as a hemostatic agent. Bone marrow myelograms were analyzed, including monocytogram assessment. The following morphological cell types were differentiated: monoblasts, promonocytes, mature monocytes, and polymorphonuclear monocytes. Due to the non-normal data distribution, variables were described using the median (Me) and quartiles (Q25; Q75). Intergroup differences were assessed using the Kolmogorov–Smirnov test (Z), with statistical significance set at p< 0.05. Statistical analysis was performed using SPSS 13.0 for Windows.

RESULTS: On day 3 after modeling parenchymal liver hemorrhage, reactive changes in the monocytic lineage included an increase in promonocytes from 0.6% to 1.9% (p< 0.001) and monocytes from 1.5% to 4.6% (p=0.010), whereas monoblast levels remained unchanged at 0.8% (p=0.850). By day 7, promonocyte and monoblast counts declined to 0.8% (p=0.006) and 0.6% (p=0.850), respectively. By day 14, no statistically significant changes were observed. On day 21, a decrease in monocytes (4.6%; p=0.120), polymorphonuclear monocytes (0.2%; p=0.990), and promonocytes (0.8%; p=0.290) was recorded, whereas monoblast levels remained stable.

CONCLUSION: Reactive changes in the monocytic lineage of the bone marrow following parenchymal liver hemorrhage involve activation of proliferation and differentiation processes by day 3. By day 7, the intensity of monocytic recruitment from the bone marrow into peripheral circulation increases. By week 3, monoblast, promonocyte, and polymorphonuclear monocyte levels return to baseline, whereas monocyte levels remain elevated.

Keywords

parenchymal hemorrhage, bone marrow, monocytic cells

Full Text

ОБОСНОВАНИЕ

Повреждение печени обычно сопровождается диффузным и обильным кровотечением. Тяжесть патологии обусловлена отсутствием клапанов в венах, возможностью сосудов печени спадаться, низкой сократительной способностью органа, фибринолитической активностью истекающей жёлчи, что приводит к последующему нарушению функций печени. От скорости наступления гемостаза, процессов регенерации печени и восстановления её функций после повреждения зависит сохранение жизни пациента и качество его жизни [1–3].

Моноциты/макрофаги принимают участие в развитии регенеративного процесса в зоне повреждения путём синтеза и секреции цитокинов и энзимов, кооперации с другими иммунокомпетентными клетками и воздействия на фибробласты. От регуляции пролиферации, дифференцировки и рекрутирования клеток моноцитарного дифферона из костного мозга зависят процессы репарации [4–6].

Исходя из того, что система мононуклеарных фагоцитов представлена монобластами, промоноцитами, собственно моноцитами и макрофагами [7], ключевым моментом является изучение соотношения этих субпопуляций в динамике регенеративного процесса в костном мозге в ходе восстановительного периода после паренхиматозного кровотечения печени.

Согласно современным представлениям, промоноциты, мигрируя из костного мозга в кровь, имеют способность к пролиферации, а после их дифференцировки в моноциты такая способность теряется, поскольку моноциты становятся высокодифференцированными клетками, обеспечивая неспецифическую защиту организма за счёт своей фагоцитарной активности и секреции монокинов. Из моноцитов крови постоянно созревают макрофаги, которые, покидая кровяное русло, мигрируют в различные ткани организма, где выполняют свои эффекторные и регуляторные функции [7–9].

Несмотря на многофункциональность клеток моноцитарного звена, сведения относительно их пролиферации, дифференцировки и рекрутинга в ходе регенеративного процесса после паренхиматозного кровотечения из печени в литературе отсутствуют.

Цель исследования

Изучение реактивных изменений, заключающихся в пролиферации, дифференцировке и рекрутинге клеток моноцитарного звена костного мозга в восстановительном периоде после паренхиматозного кровотечения печени.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Выполнено экспериментальное исследование in vivo на 71 беспородной крысе обоих полов с массой 180–220 г. Исследуемые животные были разделены на две группы: опытная (n=52), в которой гемостаз достигался путём нанесения ксеногенного биоматериала на основе коллагена, полученного из шкуры северного оленя [10], и контрольная (n=19). В контрольную (интактную) группу были включены лабораторные крысы, которые содержались на идентичном пищевом и питьевом режиме. Моделирование паренхиматозного кровотечения у животных контрольной группы не проводили.

Все процедуры, выполненные в исследованиях с участием животных, соответствовали этическим стандартам, утверждённым правовыми актами Российской Федерации, принципам Базельской декларации и рекомендациям этического комитета ФГБОУ ВО СГМУ (Архангельск) Минздрава России, протокол № 04/05-23 от 26.05.2023.

Методика моделирования паренхиматозного кровотечения печени

Лабораторное животное располагали на спине с фиксацией конечностей. В ходе ингаляционной анестезии хлороформом по закрытому контуру лабораторных крыс брили в области живота, которую 3-кратно обрабатывали 0,5% спиртовым раствором хлоргексидина биглюконата, и отграничивали операционное поле стерильным одноразовым бельём.

Далее производили верхнесреднюю срединную лапаротомию путём послойного рассечения мягких тканей передней брюшной стенки от мечевидного отростка до средней 1/3 живота, соблюдая тщательный гемостаз краёв раны.

Под выведенную левую долю печени подкладывали стерильную сухую марлевую салфетку и наносили скальпированную рану размерами 10×10 мм и глубиной до 5 мм (рис. 1).

Рис. 1. Выведение левой доли печени (a) и нанесение скальпированной раны (b).

Fig. 1. Removal of the left lobe of the liver (a) and its application of a scalped wound (b).

На возникшее капиллярное паренхиматозное кровотечение из печени сразу производили аппликацию ксеногенного биоматериала на основе коллагена (рис. 2), не допуская обильных кровопотерь [11].

Рис. 2. Ксеногенный биоматериал на основе коллагена, полученного из шкуры северного оленя (a), и аппликация его на скальпированную рану печени (b).

Fig. 2. Сollagen-based xenogenic biomaterial from reindeer dermis (a) and its application to a scalped liver wound (b).

После достижения полного гемостаза послойно ушивали лапаротомную рану узловыми капроновыми швами. Контроль состояния животных в ходе эксперимента проводили ежедневно. Вывод лабораторных крыс из эксперимента осуществляли по 13 особей передозировкой средства для наркоза на 3, 7, 14 и 21-е сутки.

Методика морфологической дифференцировки моноцитов в костном мозге

Забор костного мозга осуществляли из проксимального отдела бедренной кости при выведении животного из эксперимента [12]. Мазки костного мозга после фиксации окрашивали по Романовскому–Гимзе и подсчитывали миелограмму соответственно с учётом моноцитограммы, дифференцируя их на морфологические варианты: монобласты, промоноциты, собственно моноциты и полиморфноядерные моноциты (рис. 3).

Рис. 3. Миелограмма костного мозга крыс с дифференцировкой моноцитарного звена на монобласты (a), промоноциты (b), собственно моноциты (с), полиморфно-ядерные моноциты (d). Окрашивание по Романовскому–Гимзе; ×400.

Fig. 3. Myelogram of rat bone marrow with differentiation of the monocyte unit into monoblasts (a), promonocytes (b), monocytes proper (c), polymorphonuclear monocytes (d). Romanovsky–Giemse coloring; ×400.

Классическая идентификация следующая: промоноциты — клетки с округлым ядром, собственно моноциты — с бобовидным ядром, полиморфно-ядерные моноциты — с многолопастным ядром, часто причудливой формы.

В связи с ненормальным распределением данных описание переменных проводили с помощью медианы (Мe) и квартилей (Q25; Q75). Вероятность различий показателей между группами оценивали по критерию Колмогорова–Смирнова (Z). Критический уровень статистической значимости принимали при р <0,05. Статистическую обработку результатов проводили с помощью SPSS 13.0 для Windows.

РЕЗУЛЬТАТЫ

В соответствии с полученными результатами (табл. 1) после паренхиматозного кровотечения печени реактивные изменения в усреднённых данных связаны с увеличением содержания собственно моноцитов с 1,5 до 5,8% (р <0,001). Снижение уровня монобластов костного мозга не было статистически значимым (с 0,8 до 0,6%; р=0,270). Наблюдалось незначительное увеличение промоноцитов (с 0,6 до 1,0%; р=0,080). Значения содержания полиморфно-ядерных моноцитов в опытной и контрольной группах не имели существенных различий (по 0,4%; p=0,190).

Таблица 1. Содержание моноцитов костного мозга после паренхиматозного кровотечения печени в зависимости от их морфологии, Ме, % (Q25; Q75)

Table 1. The content of bone marrow monocytes after liver parenchymal bleeding, depending on their morphology, Ме, % (Q25; Q75)

Показатель

Indicator

Контрольная группа (к.)

The control group (к.)

(n=19)

Опытная группа

An experienced group

Уровень статистической значимости между сравниваемыми группами

The level of statistical significance between the compared groups

Среднее значение*

The average value*

(n=52)

3-и сутки

3^rd day

(n=13)

7-е сутки

7^th day

(n=13)

14-е сутки

14^th day

(n=13)

21-е сутки

21^st day

(n=13)

Монобласты

Monoblasts

0,8

(0,7; 1,2)

0,6

(0,4; 0,8)

0,8

(0,5; 1,3)

0,6

(0,2; 1,0)

0,4

(0,2; 0,5)

0,4

(0,3; 0,8)

к.–сред. знач.: Z=0,99; р=0,270

к.–3-и сут: Z=0,43; р=0,990

3-и сут–7-е сут: Z=0,61; р=0,850

7-е сут–14-е сут: Z=1,02; р=0,240

14-е сут–21-е сут: Z=0,53; р=0,930

к.–21-е сут: Z=0,97; р=0,290

Промоноциты

Promonocytes

0,6

(0,4; 1,2)

1,0

(0,8; 1,8)

1,9

(1,4; 2,5)

0,8

(0,6; 1,4)

1,0

(0,7; 1,7)

0,8

(0,5; 1,3)

к.–сред. знач.: Z=1,26; р=0,080

к.–3-и сут: Z=2,27; р <0,001

3-и сут–7-е сут: Z=1,71; р=0,006

7-е сут–14-е сут: Z=0,78; р=0,570

14-е сут–21-е сут: Z=0,98; р=0,290

к.–21-е сут: Z=0,65; р=0,790

Собственно моноциты

Actually monocytes

1,5

(0,8; 2,7)

5,8

(4,4; 8,0)

4,6

(1,8; 9,0)

6,6

(5,5; 8,5)

5,8

(5,2; 9,4)

4,6

(3,4; 6,9)

к.–сред. знач.: Z=2,94; р <0,001

к.–3-и сут: Z=1,54; р=0,010

3-и сут–7-е сут: Z=1,07; р=0,200

7-е сут–14-е сут: Z=0,58; р=0,870

14-е сут–21-е сут: Z=1,17; р=0,120

к.–21-е сут: Z=2,13; р <0,001

Полиморфно-ядерные моноциты

Polymorphonuclear monocytes

0,4

(0,0; 1,1)

0,4

(0,2; 0,6)

0,4

(0,2; 1,0)

0,5

(0,2; 1,0)

0,3

(0,2; 0,4)

0,2

(0,1; 0,3)

к.–сред. знач.: Z=1,08; р=0,190

к.–3-и сут: Z=0,69; р=0,720

3-и сут–7-е сут: Z=0,26; р=0,990

7-е сут–14-е сут: Z=0,81; р=0,510

14-е сут–21-е сут: Z=0,35; р=0,990

к.–21-е сут: Z=0,84; р=0,470

* Усреднённые значения опытной группы крыс.

* Average values of the experimental group of rats.

С учётом того, что усреднённые данные по содержанию клеток моноцитарного звена не показывают детали реактивных изменений, представляло интерес изучение моноцитограммы красного костного мозга в зависимости от суток после паренхиматозного кровотечения. Так, на 3-и сутки эксперимента регистрировали статистически значимое увеличение содержания промоноцитов (с 0,6 до 1,9%; р <0,001) и собственно моноцитов (с 1,5 до 4,6%; р=0,010). Однако различия в содержании монобластов и полиморфно-ядерных моноцитов между опытной и контрольной группами не выявлены: 0,8% (p=0,990) и 0,4% (p=0,720) соответственно.

На 7-е сутки после моделирования паренхиматозного кровотечения снижение содержания промоноцитов с 1,9 до 0,8% (р <0,001) происходило на фоне незначительного увеличения уровня собственно моноцитов с 4,6 до 6,6% (р=0,200). Изменения в содержании монобластов и полиморфно-ядерных моноцитов были незначительными.

На 14-е сутки эксперимента статистически значимых изменений со стороны изучаемых параметров не регистрировали. Наблюдали лишь небольшое снижение содержания монобластов, собственно моноцитов и полиморфно-ядерных моноцитов. Слабое увеличение уровня демонстрировали только промоноциты (до 1,0%; р=0,570).

На 21-е сутки отмечали продолжение снижения количества собственно моноцитов (до 4,6%; р=0,120) и полиморфно-ядерных моноцитов (до 0,2%; р=0,990). Также незначительно снизился уровень промоноцитов (до 0,8%; р=0,290). Содержание монобластов не изменилось. В сравнении с контрольной группой в восстановительном периоде после паренхиматозного кровотечения к 21-м суткам у животных опытной группы доли монобластов, промоноцитов и полиморфно-ядерных моноцитов были сопоставимы. Доля собственно моноцитов в опытной группе (4,6%) была в 3 раза выше (р <0,001) по сравнению с контрольной группой (1,5%).

ОБСУЖДЕНИЕ

Повреждения печени и других паренхиматозных органов с обильными кровотечениями как открытого, так и закрытого типов являются одними из самых распространённых травм, угрожающих жизни пациентов. Исследования в области патогенеза таких случаев преимущественно связаны с определением объёма кровопотери, степени тяжести анемии и гемодинамических свойств [13, 14]. Небольшое внимание уделяют изменениям гемограммы и биохимическим показателям периферической крови [15]. Однако источник гемопоэтических клеток, а именно красный костный мозг, практически не исследуют, по нашему мнению, в связи с его труднодоступностью и сложностью идентификации клеток.

С другой стороны, большинство работ направлены на изучение и разработку тактики ведения пациентов с поражениями печени различной природы: токсическими, биологическими и вирусными [1, 2]. Макрофаги и клетки моноцитарного звена исследуются в меньшей степени. Сотрудники Института иммунологии и физиологии УрО РАН установили повышение содержания макрофагов в повреждённом участке печени при частичной гепактоэктомии и сделали предположение, что система фагоцитирующих мононуклеаров принимает большое значение в регуляции реакций стволовых клеток костно-мозгового происхождения [4, 16].

Способность клеток моноцитарного звена инициировать и поддерживать развитие воспалительной реакции, высвобождая провоспалительные цитокины TNF-α, IL-6, IL-1β, активировать эндотелиальные или звёздчатые клетки печени, влиять на фиброзирование паренхимы подтверждает их роль в участии воспалительного и регенераторного процессов при патологиях печени [17–19]. Несомненно, сведения относительно пролиферации, дифференцировки и рекрутинга моноцитарного дифферона в костном мозге в динамике регенеративного процесса при паренхиматозном повреждении печени представляют не только теоретический, но и практический интерес, связанный с ускорением регенеративных процессов, происходящих в печени, восстановлением её функций, что напрямую связано с качеством жизни пациента.

В настоящем исследовании установлено, что на 3-и сутки после паренхиматозного кровотечения печени регистрируется увеличение числа промоноцитов и собственно моноцитов костного мозга при неизменных уровнях полиморфно-ядерных моноцитов и монобластов. Увеличение доли промоноцитов при неизменном содержании монобластов позволяет предполагать, что на 3-и сутки после паренхиматозного кровотечения происходит активация пролиферации промоноцитов наряду с монобластами, что подтверждает способность промоноцитов к пролиферации [18]. В то же время статистически значимое увеличение числа собственно моноцитов может свидетельствовать об активизации процессов дифференцировки из промоноцитов в более зрелые формы.

К 7-м суткам эксперимента регистрируемое снижение числа промоноцитов на фоне незначительного увеличения содержания собственно моноцитов может указывать на увеличение рекрутинга, в частности промоноцитов, из костного мозга в периферическую кровь, а затем в повреждённый участок. Обращает на себя внимание тот факт, что на 7-е сутки после паренхиматозного кровотечения происходит снижение содержания монобластов, которое на 3-и сутки эксперимента отсутствовало. Другими словами, на 7-е сутки пролиферативная активность из монобластов в промоноциты происходит более интенсивно, чем формирование монобластов.

На 14-е и 21-е сутки после паренхиматозного кровотечения значимых изменений, которые были на 3-и сутки, не наблюдали. Продолжалось постепенное снижение количества промоноцитов, собственно моноцитов и полиморфно-ядерных моноцитов без изменения содержания монобластов, что может свидетельствовать о превалировании процессов рекрутинга промоноцитов, собственно моноцитов и полиморфно-ядерных моноцитов в этот период.

В сравнении с контрольной группой в восстановительном периоде после паренхиматозного кровотечения к 21-м суткам уровни монобластов, промоноцитов и полиморфно-ядерных моноцитов были сопоставимы. Различие заключалось в повышенном содержании собственно моноцитов у крыс, что может указывать на увеличение в костном мозге пула моноцитов, способных выполнять все присущие для них функции. Данное наблюдение согласуется с современными представлениями о механизме репаративной регенерации печени после паренхиматозного кровотечения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Реактивные изменения клеток моноцитарного звена костного мозга после паренхиматозного кровотечения печени заключаются в активации процессов пролиферации и дифференцировки на 3-и сутки. На 7-е сутки увеличивается интенсивность рекрутинга моноцитов из костного мозга в периферическую кровь. Через 3 нед после паренхиматозного кровотечения уровни монобластов, промоноцитов и полиморфно-ядерных моноцитов возвращаются к контрольным значениям, тогда как содержание собственно моноцитов сохраняется на высоком уровне.

Таким образом, выявленные механизмы пролиферации, дифференцировки и рекрутинга клеток моноцитарного дифферона после паренхиматозного кровотечения печени могут представлять основу для разработки корректирующих мероприятий, направленных на ускорение регенерации печени при её паренхиматозных повреждениях.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Вклад авторов. Н.С. Феленко, Е.Д. Кубасова, Н.А. Шутский, С.Л. Кашутин — разработка идеи исследования, анализ данных, утверждение текста статьи; Д.В. Мизгирев, Р.В. Кубасов — подготовка и написание текста статьи, М.В. Каторина, А.В. Торопов, О.В. Долгих – сбор материалов для исследования, Д.В. Шатов, Н.В. Сухорукова, А.В. Сафроненко, Д.В. Сафонов, Г.С. Грошилина, Е.А. Кутузова, С.Н. Линченко, А.В. Скляров, Т.В. Остапенко, С.А. Акопьянц, К.С. Караханян, С.М. Грошилин — научный анализ, интерпретация результатов, написание статьи. Все авторы подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией).

Этическая экспертиза. Все процедуры, выполненные в исследованиях с участием животных, соответствовали этическим стандартам, утверждённым правовыми актами Российской Федерации, принципам Базельской декларации и рекомендациям этического комитета ФГБОУ ВО СГМУ (Архангельск) Минздрава России, протокол № 04/05-23 от 26.05.2023 .

Источник финансирования. Научное исследование проведено в рамках государственного задания № 124022800143-5.

Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

ADDITIONAL INFORMATION

Author contributions. N.S. Felenko, E.D. Kubasova, N.A. Shutsky, S.L. Kashutin — development of the research idea, data analysis, approval of the text of the article; D.V. Mizgirev, R.V. Kubasov — preparation and writing of the text of the article, M.V. Katorina, A.V. Toropov, O.V. Dolgikh — collection of materials for research, D.V. Shatov, N.V. Sukhorukova, A.V. Safronenko, D.V. Safonov, G.S. Groshilina, E.A. Kutuzova, S.N. Linchenko, A.V. Sklyarov, T.V. Ostapenko, S.A. Akopyants, K.S. Karakhanyan, S.M. — scientific analysis, interpretation of results, writing an article. All authors confirm that their authorship meets the international ICMJE criteria (all authors have made a significant contribution to the development of the concept, research and preparation of the article, read and approved the final version before publication).

Ethics approval. All procedures performed in animal studies complied with ethical standards approved by the legal acts of the Russian Federation, the principles of the Basel Declaration and the recommendations of the Ethics Committee of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Medical Education (Arkhangelsk) Ministry of Health of the Russian Federation, Protocol No. 04/05-23 dated 05/26/2023.

Funding source. The scientific research was conducted within the framework of the state assignment No. 124022800143-5.